Генетический шторм

Звезд на небе было много, а туч мало. Иногда открывалась луна, и тогда нам становилось вообще ништяк. Глаза привыкли к темноте, и потому шлось легко и тихо. Но в кусты лезть нежелательно, вот там темень действительно кромешная. Даже в темноте было видно, что улица Госпитальная ничего особенного собой не представляет – тихое убежище тихих людей, старожилов. Впрочем, наверное, все уже по-другому, район престижный, толстосумы помаленьку участки скупают и перестраивают.

В Сочи многие улицы имеют чарующе прекрасные названия: Виноградная, Абрикосовая, Вишневая, улица Роз… Кажется, от самих названий южных улиц пахнет экзотическими цветочными и фруктовыми запахами, терпкими восточными пряностями, которые можно встретить не только на местных рынках. Флора часто помогает – пройдешь мимо куста, и на тебя вдруг повеет сладким медом, как со страниц ранних романов Паустовского… И тут же – аппетитный запах свежих шашлыков, возбуждающий до желудочных спазмов! Где ты теперь, любимый мужской аромат! Кстати, так же романтичны и названия многочисленных частных мини-отелей, по ним можно составлять мировую курортную карту.

А тут Госпитальная. Название историческое, корневое. Как и «Красный штурм».

Мы почти не разговаривали, так, пару раз шепотком перекинулись. Неуютно что-то. Прошли метров сто пятьдесят, и я решил – хватит пешком ходить, пора возвращаться. Улочку не ликвидировали, машин вдоль обочин немного, вполне можно проехать. Мять жесть чужих машин не хочется – шуму много. А вот асфальт дрянной – наверное, укладывали его еще при Сталине.

Тут мое внимание привлек очередной мини-отель необычной формы, с хитро вывернутой надстройкой на самом верху. Группа зданий стояла на краю склона, почти напротив последних корпусов санатория «Красмашевский». Тихонько подошли поближе к ограде, я осторожно посветил фонариком, прочитал название. Да, Паустовский отдыхает – «Утомленные солнцем». С усмешкой посмотрел на хранителя сочинских тайн, тот пожал плечами.

– Наверное, кто-то из местных КВН насмотрелся, – прошептал он еле слышно, отходя вдоль ограды в сторону. – Бывает…

И тут же замер.

Нет, это я не образно сказал – напарник буквально остолбенел!

Уже понимая, что причиной тому послужила вовсе не голая красотка, внезапно возникшая впереди с призывными жестами, я сделал несколько тихих шагов и повернул голову, отслеживая его взгляд.

То, что я увидел, на какое-то время вогнало меня в натуральный паралич. Сука, они таки существуют. Я ощутил, как немеют плечи. Там сарай… гараж… С ума сойти.

На размытой границе слабого небесного света и полной тьмы внизу, между звездным небом и черной землей, в прохладном ночном воздухе мертвого города над рифленой крышей какой-то низкой постройки неподалеку замер силуэт. Черный человек, Человек Тьмы, Человек-Тень.

Шифер кровли был светлей самого строения, и от просвета этой полосы, видимой мне сбоку, да и от собственной оторопи, мне показалось, что он парил, являя чудо левитации.

Машинально опустил веки, поднял – не исчезло.

Там стояло или сидело нечто согнутое от злобы и страшное по самой своей сути. Казалось, что иноземное существо буквально пропитывало воздух неземным кошмаром и каким-то животным, паническим ужасом. Угольно-черный силуэт был отлично виден на фоне горизонта, изрезанного рваным абрисом рельефа. Выпучив от изумления глаза, я пытался успокоить разум, собраться с силами и все-таки разглядеть эту чертову скрюченную фигуру, затянутую в черный комбинезон или собственную складчатую кожу. Но боялся даже вздохнуть.

Вот оно! Замерло время! Лишь жалкие секунды бесконечного четвертого измерения скользили мимо, а мне чудились минуты и часы.

Ведь готовился, настраивался – не помогло.

Инспектор присел на самом краю крыши.

Его тело словно не имело объема, оно и было как тень, как те черные силуэты, которые так ловко вырезали из бумаги уличные художники в «Ривьере». Тварь на крыше тоже замерла, погрузилась в тишину и темноту, став частью этого огромного разрушенного мира, в котором теперь существовали только страх, горе и отчаяние последних выживших. И эта нечисть, приложившая все усилия для того, чтобы все случилось именно так, как случилось – я в этом уже не сомневался, – теперь сидела и смотрела вниз, на несчастный город, отлично понимая, что именно она и есть его настоящая Будущая Беда. Она – его последний палач. И ничего больше нет, лишь темнота от горизонта до подножия горы, еще поблескивающая от дождя поверхность глупой крыши, присевшая на краю страшная фигура…

И бездонное собственное одиночество.

Признаюсь, я испытал очень сильный страх, может быть, самый сильный в жизни, волосы дыбом поднялись. Краем сознания отметил, что по-детски пытаюсь сделать вид, будто не замечаю Инспектора, боюсь смотреть пристально!

Инспектор сидел не просто так – он искал выживших.

Внезапно осознав это, я тоже глянул на город и сразу заметил несколько огоньков.