Генетический шторм

Однако само слово «поговорим» оказалось тем самым каталитическим разрушителем мертвенной тишины, что так требовался нам именно сейчас, в этот тяжелый момент. Люди ожили, начали негромко задавать друг другу вопросы, так же тихо на них отвечать. Левой рукой я осторожно держал ладошку армянской девочки лет десяти, а правой – Марию Степановну, оказывается, она и ночами на кухне, судя по фартуку на груди. А фартук-то накрахмаленный, молодец, не раскисает окончательно. Только вот я ничего про женщину не знаю. Не успеваю пообщаться, нужно завтра же забивать на все и начинать беседовать с людьми. Со своими людьми.

– Игорь Викторович, – прошептала она, словно прочитав мои мысли.

– Слушаю, Мария… Не бойся, давай, скоро уже закончится, ветерок поднялся. – Я чуть посильней сжал ее руку.

Может, мне и показалось, но горелый аромат этого газообразного «носителя с запахом», в котором пряталась генка, слабел. Отчего-то заболело левое плечо, некогда пробитое недружественной бандитской пулей.

– Нет, нет, я не боюсь! – торопливо сказала она. – Я не за себя! Просто…

Я терпеливо ждал, глядя в бесконечно усталые глаза пожилой женщины.

– У меня внуки, наверное, пропали.

Не понял. Как так пропали? И что значит «наверное»? Они что, в Адлере остались? По мосту она бежала одна, сам видел, потом к нам пришла. Чего молчала?!

– Где они, тут?

– Нет, нет, не здесь, – тяжело, с хрипотцой вздохнула она, – в центральном Сочи… Вы знаете, Игорь, где находится санаторий «Заполярье»?

– Слышал, но сам не был.

– Вот. На улице Пирогова. Я сегодня должна была их забрать и привезти в Адлер. Мне ведь бесплатную путевку дали в «Южное Взморье», а я оттуда сбежала, когда началось. Такая драка…

Я опять не понял.

– А как они там вообще оказались? С родителями, что ли?

– Нет, они с другой бабушкой, она в небольшой частной гостинице работает, в столовой, там рядом. «Южная Бавария» называется.

– И что?

– По договоренности, я забираю сюда внуков, уже и со школами договорились, а она уезжает к сестре в Гагры, до начала сезона. А родители должны были в мае приехать, из Ульяновска.

Я не очень тихо выругался, никто, правда, внимания на это не обратил. Гадский промысел, вторая бабка – абхазка! Могло зацепить. И тогда дети остались одни – в пустой гостинице посреди обезображенного города.

– Сколько внуков?

– Дашенька, она уже в третьем классе учится, и Глебушка, он только осенью должен был в школу пойти, в первый класс.

Ни хрена не легче, совсем карапеты!

Центр Сочи, сплошная застройка, сейчас – самая задница, страшно представить, что там может твориться, и сколько там борзоты повылезло из нор.

– Что молчала-то, Мария?

– Так вы всегда заняты, я же вижу… Своих забот хватает.

Забот… Занят, елки! А про людей своих забыл.

– Мария Степановна… – начал я. – Давай так, ты щас шибко не убивайся. На днях в центр собираюсь, хочу сам посмотреть, что там происходит, обстановку разведать. Доберусь до этой, как ее, Пирогова, и заберу твоих.

Она так сжала мою руку, что даже больно стало, эмоции придали сил.

– Игорь, я вас умоляю!

В глазах ее загорелась надежда.

– Принял же! Своих мы не бросаем, Маш. Ну, если, конечно, там… Короче, утяну.

– Игорь Викторович…

– Закончили! – уже громче сказал я. – Гарик объявил, переспросы обрезаем, а по делу все сказано!

От дальнейших рефлексий меня спас Василий Семенович, босиком ввалившийся через служебный вход. За ним шла Линна в халате.

– Хорош сидеть, народ честной! Там чистый воздух, отбой воздушной тревоги! – Дед, похоже, был вполне доволен жизнью и охотой на НЛО. – Сшибли мы супостата, нашпиговали гада свинцом, упал в море, будучи поражен героями Адлера!

В зале начался отходняк. Руки разжались, народ загалдел, начал вставать со стульев. Жена Ноя пошла в «Парус».

– Пожрать бы чего, – предложил шкипер, – раз один хрен не спим.

А че, стоящее предложение, все равно сейчас не уснуть.

Женщины тут же встрепенулись, начали быстро обсуждать, что можно сготовить на скорую руку. Правда, обсуждение захлебнулось: первой, не выдержав напряжения, в обморок грохнулась Лика. Запахло нашатырем, пошла суета. Следом бочком просела Мария Степановна. Посидела молча, посмотрела, как Лику откачивают, и последовала за ней, еле успели подхватить. Я реально растерялся: смотрю, уже и Вика плывет, словно цепная реакция пошла!

Но тут раздался громкий крик со стороны «Паруса». Кричала женщина, истошно, безнадежно. Все вздрогнули.

– Марик, бегом туда! – рявкнул я. – Узнаешь, что там, одного сюда с докладом, остальные потом к мосту. Марш!

Сам в «Парус» не побежал, уже понял, что случилось, чего тут гадать. Да и здесь завал. Армянки поспешили к выходу, Асмик с чемоданчиком первая выбежала во двор. Жена Геннадия приводила в чувство Марию. Вскоре та смогла сесть.

Я рванул было к выходу – кто знает, что происходит в ночном небе, самому нужно посмотреть, – но остановился у двери.