Генетика убийцы

 - Ну, что тут непонятного? Смотри: берем маму со слабым геном и папу с сильным. И, допустим, у нас получаются столько-то смешанных генов у поколения, столько-то с мамиными, столько-то с папиными. Усек?

 - Теперь понял более менее.

 - Ну, это же так легко!

 - Агх, это тебе легко говорить. Ты у нас будующий "кишковскрыватель".

 - Я на фармацевта иду...

 - Но вскрывать-то вы там все-равно людей будете, пока будете учиться. Это я и сам знаю.

 - Ха-ха-а! Дурилка!

 Рыжий поцеловал блондина в щеку. Затем задумался, глядя на него, сел поудобнее и стал разглядывать. Блондин насторожился, трогая пальцы рыжего:

 - Ты чего?

 - А давай узнаем, кто у тебя мог быть в роду? - предложил рыжий, взяв блондина за руку.

 - Ты опыты на мне ставить собрался?

 - Пфуу...Нет, глупыш. Поищем что-нибудь о твоих предках, посмотрим, передались ли тебе их гены или нет.

 - Не-не-не! Лучше своих поищи.

 - Да я уже все нашел. Ничего интересного. Ну давай, лись!

 Блондин вздохнул и сел, сгорбившись. Рыжий обнял его, поцеловал и положил голову на плечо.

 - А вдруг в прошлой жизни ты был каким-нибудь сильным войном или царем-завоевателем?

 - Я тебе и без этого могу сказать кем я был, - ответил скептически блондин.

 - И кем?

 Рыжий навострил уши.

 - В Древнем Египте я был востребованным киллером.

 Рыжий помолчал немного и засмеялся. Блондина это задело.

 - Чего? Чего-о? - спросил он, надувшись.

 - Ты откуда знаешь-то? - смеялся рыжий.

 - Добрые люди сказали. Точнее, я это с детства  еще понимал. Уже тогда в Египет тянуло. Все о нем изучал.

 - Так, да? Окей. Египтянином ты был, значит? Давай тогда подтвердим это. Я и мой друг поговорим с профессором и мы вычислим для тебя, в самом ли деле твой предок был из Египта.

 - Любишь ты, у меня, лишний геморрой...

 - Тебя я люблю, Таш.

 - И я тебя, Илюш.

 Этот момент из жизни писателя пронесся в голове Леонида, как сон. Сопровождающий его почти будил:

 - Эй, лейтенант, что с Вами? Может скорую?

 Леонид отмахнулся:

 - Нет, нормально всё. Куда мы?

 - Как куда? В темную комнату. Вы же туда согласились идти.

 - А...Да, точно.

 Вадим, полицейский с которым пошел Леонид, закатил глаза, взмахнув руками. Редко ему приходится сталкиваться с такими "экземплярами". Конечно, столько лет никто не посещал изолятор для своих нужд. Все, как говорится, "по делу". Леонид смотрел по сторонам. Стены даже на вид ледяные и безжизненные, металл неровно лежит, а когда пошли бетонные, то встал вопрос: а проживут ли эти стены больше двадцати лет? Лестница вниз, винотовая. Ходить по ней опасно, шатается, вот-вот рухнет. Снова металл на стенах. Висят лампочки, как в подвалах. Чуть стоит сквозняку их задеть, как уже кажется, что из стен выглядывают приведения. Вроде и шепот слышен. Вот уже и без повода духи мерещиться стали: расплывчатые, как дым, с ужасными кричащими лицами. Шепот все громче, лампочки замигали. Уже и ощутимо касание сквозящего ветерка, словно чья-то холодня рука трогает каждый миллиметр голой кожи. Но все это прекратилось, как только полицейский и детектив остановились перед решеткой, за которой стоял охранник блока. Вадим протянул ему какую-то бумажку, видимо справка, что подтверждает о разрешении пройти в блок. Мужчина повертел бумажку, посмотрел сквозь решетку на Вадима и детектива и, открыв дверь, махнул дубинкой, приглашая встать около стенки. Пока он обыскивал их, Леонид рассмотрел помещение. Стены ржавые, темные, где-то даже во всю процветает плесень. Пахнет сыростью и тухлым мясом. И все те же подвальные лампочки освещают определенные участки пути. Словное другое измерение в потустороннем мире.

 - Проходите, - сказал охранник.

 Вадим и Леонид прошли дальше. Чем дальше, тем мрачнее. Тем ужаснее казались надуманные образы, реалистичнее. Будто кто-то предупреждал его. А его предупреждали. "Iatorosa!" - произносил шепот с каждым разом новым голосом. Леноид шел все дальше, остерегаясь контакта со стенами и стараясь не упускать Вадима из виду. Уж больно не доверял он ему на данный момент.

  Послышались стоны. Словно они доносились из-за всех щелей. Это уже темные комнаты впереди. Сотни, тысячи голосов. Измученные заключенные, страдающие от голода, холода и спертого запаха... Все условия, что бы расхотеть жить. Вроде они и говорить уже разучились, так как не слышно ни одного слова, одни вопли. Боль, такая боль в этой кононаде разных голосов. Сердце сжимается.

 - Так вот насколько ужасны ваши методы, - высказался Леонид не в силах стерпеть эту измученную атмосферу.

 - Не ужаснее того, что творили они, - недовольно ответил Вадим.

 - Я знаю. Просто, Никита оказался прав. Вы ничем от них не отличаетесь.

 - Это тот нефор-писака? Ха! Мало ли, что он сказал?

 - Вы читали его книги?

 - Так видно?

 - Просто Вы недовольны...

 - Гейское порно какое-то...тьфу! Сам бы его усадил к чертовой матери. Вот сюда прям.

 - Не кажется ли Вам это жестоким по отношению к простому бульварному писаке?

 - Была бы воля, всех бы их в изолятор согал. Нечего пароду портить.

 - Простите?

 - Забей... Смотри лучше! Любуйся! На своих..."бедняжек".