Генезис

Он наскоро обтёрся нательной майкой и начал одеваться, окрикивая подопечных, чтобы те тоже выходили, а то могут простудиться. Вдруг учёный заметил, что в рюкзаке нет красной папки. Обеспокоенно огляделся вокруг и увидел её в руках Анастасия. Резким шагом подойдя к нему и, нависая с грозным видом, негромко произнес:

– Тебя расстреляют за это. – руки его были крепко сжаты, будто он готов был немедленно ринуться в драку.

Анастасий, поднявшись одним движением, ответил:

– За что? За то что на самом деле вы приехали забрать, то что вам не принадлежит? Мы с тобой были в пекле и видели, к чему это приводит! Сколько невинных душ погибло от человеческого невежества, а вы вновь готовы повторять ту же ошибку: завладеть тем, чем пока не достойны обладать! И, возможно, никогда не будете достойны это получить. Ведь зная, что может сотворить человек, что видели в Освенциме, до сих пор не уяснили, что человечеству пока рано касаться таких вещей, какими бы благими намерениями вы не руководствовались!

Его голос, как и взгляд, пронзали до нутра. У Лаврентия Евгеньевича в глазах блеснули слезы. Опустив плечи и разжав кулаки, он посмотрел в даль за озером:

– Возможно. Возможно, ты прав! Но все МОИ намерения нацелены как раз на ЗАЩИТУ человечества от подобных сумасшедших вывертов обстоятельств! – он обернулся и упёрся взглядом в как-будто постаревшего Анастасия, – я вижу, ты не менее меня осведомлен об объекте моих поисков. Но я не нашёл ничего, результата нет!

Он обернулся в сторону практикантов, которые недоуменно прислушивались к разговору, выйдя на берег и спешно облачаясь в одежду. Склонив голову, он негромко проговорил:

– Согласен, что, возможно, пора спуститься на землю и постараться сохранить то, что есть сейчас.

С шумом выдохнув и проведя обеими руками по лицу, он строго взглянул на молодых людей:

– Что бы вы ни услышали и не увидели, забудьте! Всё шло, идёт и будет идти согласно прописанному плану, всем ясно? – он дождался согласных кивков и продолжил – Последствия за малейшее разглашение, даже за мысль в эту сторону, будет иметь серьёзные последствия.

Анастасий молчал, ребята, шокированные происходящим не понимали ничего. Им можно было доверять, так как они вполне осознавали, к чему приводят ослушания в подобных ситуациях.

В молчании, без прежней весёлости, были собраны вещи. Анастасий тем временем подошёл к озеру и набрал фляжку воды, что-то нашёптывая. Закончив, он протянул фляжку Лаврентию Евгеньевичу:

– Тебе это пригодится, возьми.

Тот с благодарностью принял этот странный подарок и они отправились дальше, продолжая выполнять свою работу.

За несколько дней они дообследовали этот сектор и им предстояло вернуться в Наволок. Однако, в последнем походе их застала непогода. Неожиданно небо потемнело, опустилась несвойственная лесу тишина, даже птицы замолчали и сам воздух вдруг стал неподвижным. Только сверху тяжело ворочались налитые влагой тучи. Резко сверкнули первые молнии и вместе с ними налетел ветер такой силы, что деревья застонали и стали клонится к земле.

Анастасий, первым поняв, какую опасность в себе несёт такая буря, велел всем бросить вещи и, взявшись за руки, указал лезть в неприметный овраг между лесом и поляной. Приученные за последние месяцы к чёткой совместной работе, практиканты поспешили выполнить его указания.

В вековую сосну, склонившую свою крону над оврагом, ударил мощный разряд молнии. От треска у всех заложило уши, вокруг разлетелись обугленные щепки. Ребята были напуганы. Они напоминали промокших щенков, забившихся в угол. Лаврентию Евгеньевичу тоже было непросто в этот момент, но он старался сохранять самообладания и приободрять своих подопечных, но гул стихии не давал возможности расслышать ни одного слова.

Их проводник, напротив, был собран и невозмутим, смотрел на все происходящее, как на обычное явление. Ураган был настолько сильным, что лес полосой около ста метров был переломан и выкорчеван. Место убежища было завалено искорёженными стволами деревьев. Град с дождем промочил всех до нитки, в овраге образовалась большая лужа. Спасаясь от влаги и холода, все теснее прижались друг к другу, каждого била крупная дрожь.

Когда ураган закончился, была глубокая ночь, но обильный дождь и не думал прекращаться. Темень стояла кромешняя, пришлось буквально наощупь выбираться из-под поваленных деревьев. Досталось всем, ссадины и ушибы ныли, а у кого-то и кровоточили. Даже Лаврентию Евгению досталось, только он никому этого не показывал. Самое удивительное, что Анастасий был спокоен, его как-будто буря и не задела и не впечатлила, а глаза из под нависших мокрых волос завораживающе переливались в темноте голубым свечением, инородным для этого мира.

Небрежно брошенные вещи найти никто и не пытался. Даже непонятно было, куда идти, поэтому учёные доверялись своему проводнику и шли за Анастасием, вернее карабкались, медленно продвигаясь по бурелому. Тратили на это много усилий, что даже согрелись, только ещё сильнее устали.