Генезис

Генерал подъехал через час, мы посидели за столом, и я без особой подготовки стал ему рассказывать историю. Естественно не всё, но самую суть. Тот слушал молча, и мой рассказ и мои воспоминания о девяностых, с разрушением Союза как государства. Перечислил тех, кто поспособствовал гибели страны. Генерал человеком оказался начитанным, вопросы задавал вполне правильные и грамотные, и к вечеру, весь день сидели общались, тот сказал:

- Марк, дай мне слово что не будешь вмешиваться в историю. Для этого есть другие люди. Я вижу, что ты хозяин своему слову.

- Зачем мне это?

- Дай, - с напором сказал генерал. Ольга Петровна, что мышкой сидела в стороне, кивнула мне.

- Хорошо. Не буду вмешиваться в историю в этой жизни.

- Добро.

На этом тот попрощался. Поцеловал ручку хозяйке и отбыл. Мы же переглянулись, и Ольга Петровна сказала:

- Комната готова, располагайся.

Три года спустя, конец весны 1993 года. Берег озера Ильмень, полдень.

Подхватив вилами охапку сена, я забросил её через верхние ворота на второй этаж сеновала, потом ещё и ещё. Куча от этого становиться меньше не собиралась. Вроде трактор «Беларусь» был, а привёз как «К-700». Ничего за час накидаю. Это было прошлогоднее сено, хотя свежая трава уже подросла, животность домашняя на ней пасётся. Однако сено было не для неё, а для сокрытия нужных вещей на сеновале. Живность мы не держим так как соседи, но коза Машка и пёс у нас были. Коза на улице привязана к колышку, а пёс убежал с женой к озеру. Тут послышался рёв мотора, «уазик» похоже. Такой же что у меня перед домом стоял. Я на нём утром с ночной охоты приехал. Добыча уже разделана, часть в уличной печи доходит, на сковороде, тушится с гарниром, а остальное в морозильнике.

Воткнув вилы в сноп, я через открытые ворота, тут всё сеном было замусорено, надо будет метлой пройтись, вышел на улицу. Дом у меня крайний в деревне, ближе всего к озеру. Это был «УАЗ» с армейскими номерами, штабная машина с тентованным кузовам. У меня же санитарная «таблетка». Тоже тёмно-зелёная. Машине три года, купил с хранения, два с половиной года назад. А «шишигу» и «Яву» продал. Передал перекупщикам на авторынке Москвы. Документы к ней есть, от руки написал акты купили-продажи, и всё. Техника наверняка в розыске, пусть они мучаются. Я лицо скрыл, не опознают. Гримом маскировку навёл. Пол цены, но отрывали с руками. Зато купил чистую технику, мне её пробили. «Яву» той же модели, но красную, люблю по трассе на ней погонять, вот эту «таблетку» тоже. Ну и «КАМАЗ» у меня армейский, ботовой с манипулятором за кабиной. Он сейчас у амбара стоял, отсюда не видно. Были ещё две единицы техники, или скорее три. Мини-трактор, огород им пашу, и снег убираю у дома зимой, снегоход японский, и катер, но тот сейчас у причала стоял, на берегу. Я им часто пользуюсь. Сегодня вечером с женой планировали погонять, рыбы половить.

«Уазик» остановился рядом, не глуша двигатель. Я уже видел кто приехал, рядом с водителем, сержантом, судя по погонам, сидел знакомый генерал. Только не в форме, а в гражданском костюме. Открыв дверь, тот выбрался и захлопнул её, и машина, вопреки моей уверенности, что та останется, развернулась и укатила. Ждать генерала водитель явно не собирался. Сам генерал на это даже не обратил внимания, видимо сам отпустил машину.

- Здравствуй, Марк. Примешь в гости? - спросил тот.

- Отчего нет? Скоро жаркое будет готово, прошу к столу.

- Благодарю, не откажусь, - заходя во двор, сказал тот, а заметив у песочницы в углу детские игрушки, а на бельевой верёвке женское кружевное бельё, уточнил. - Не один живёшь?

- Шутить изволите? Ольга Петровна не сообщила? После той нашей встречи я уже через месяц женился. Как паспорт получил.

- Мы с Ольгой Петровной не разговариваем. Точнее это она со мной всякое общение прекратила. В резкой форме.

- Я понимаю почему. Я бы тоже обиделся если бы клятвенные заверения не допустить, вы полностью позабыли. Всё что я вам рассказывал, всё произошло, вплоть до танков что стреляли по Белому Дому.

- Я доверился не тому человеку, - вздохнул тот. - Он решил, что с той стороны слаще. А меня на пенсию вышвырнули.

- Ничего страшного. В переходах женскими трусами будете торговать, как наши профессора.

- Я знаю, что поступил неправильно, но винить буду себя сам, - уже резче ответил тот.