Генезис

Пара одиночных выстрелов добила раненых, и, сменив магазин, боец залёг за камнем, скрываясь от огня оставшегося противника. Ненадолго: стрелка соперников утянуло вверх, где «Скиф», поймав его, сжал кулак, сминая в фарш из морфа, костей и мяса.

Такая же судьба постигла и второго, только доспех его не убил, а так и оставил в руке. Невысокая фигурка прошлась среди трупов, заглянула в микроавтобус, убеждаясь, что врагов больше нет, и лишь потом подошла к выбирающимся из своего искорёженного аэрокара агентам.

— Вам для допроса кто-то нужен, господа? — раздался из динамиков доспеха синтезированный голос.

— Воды! — прозвучали в ответ два хриплых возгласа.

Накадзима, а никем другим он быть не мог, хмыкнул и, вернувшись к машине бандитов, порылся там, чтобы вернуться с бутылкой воды. Которую мужчины моментально поделив на двоих и опустошили.

— Как вы тут оказались? — первое, что спросил Алексей, едва убрал от губ пустую бутылку. — И, да, «язык» для допроса нужен.

— Вы чего там так долго сидели? Мы устали ждать, пока вы приведёте к нам трофеи! — воскликнул Святогор вместо ответа.

Иванов до хруста сжал кулаки: сопляк знал, что они там три дня сидели. Мелкий поганец выманивал на живца преследователей.

Тем временем, Святогор подошёл к фигуре пленного, которую опустил перед ним доспех, и, насвистывая, достал длинный нож, по которому пронеслась статика поля, придавая ему остроту и прочность.

— Снимай броню, мил человек, иначе придётся вскрывать. Боюсь, тебе это не понравится.

Пленный хранил молчание.

— Значит, по плохому варианту, — вздохнул парень.

Между пальцев доспеха виднелась единственная высунутая рука. В которую он свой нож и воткнул, пробив насквозь. Одним движением разрезал кисть на две части и отступил назад.

— Ты что-то не понимаешь, мужик, — тихо произнёс Накадзима. — Сделаешь всё, что от тебя просят, останешься жив. Может быть.

Щёлкнули разомкнутые изнутри фиксаторы шлема, и Святогор сдёрнул его с головы бандита, открывая оскалившегося от боли мужчину с прилипшими ко лбу чёрными волосами.

— Ублюдок! — прошипел бандит. — Сниму, не режь дальше!

— Молодец, — кивнул тот и повернулся к Иванову, краем глаза смотря, как пленник выползал из брони. — Будем говорить с ним здесь? Мы тут недалеко одну пещерку приметили, если что.

— Полетели, — поморщился Алексей, смотря, как «Скиф» примеряется к поверженному доспеху, явно собираясь тащить его с собой.

Святогор, кивнув, стал закидывать в микроавтобус трупы и вещи убитых. И на поднятую бровь агента невозмутимо пояснил:

— Обыщем по дороге!

Алексей многое повидал, но когда пацан потащил к машине мещанину из мяса и брони, глубоко вдохнул, борясь с тошнотой. Им ведь ещё среди этой горы трупов лететь…

Подросток, закончив своё грязное дело, подошёл к «Скифу», держащему в руках маленький на его фоне лёгкий доспех. Постучал по броне «трофея», оглянулся вокруг и радостно потёр ладони, после чего показал большой палец пилоту огромной мехи.

Огромный доспех в ответ сделал тоже самое.

Явно радостный Святогор, чуть ли не вприпрыжку, побежал обратно к микроавтобусу. Наблюдавший всю эту пантомиму Виктор, передёрнул плечами, выразив мнение обоих агентов:

— Долбанные психи…

Глава 19

Бандит пел соловьём, выкладывая всё, что можно и нельзя. Разумеется, сначала обещал кары небесные, но хватило всего нескольких взмахов моего нового ножика, и он заговорил. Как иначе, когда тебе отрубили руки и ноги в локтях и коленях?

И дело даже не столько в потере конечностей — медицина позволяет их вырастить — сколько в шоковом состоянии и страхе за свою жизнь. В конце концов, он обычный бандит, готовый продать всех, чтобы выжить.

Допрос вёл Алексей, а я выступил пугалом и палачом. Для пленника я неизвестная, пугающая фигура в броне, жестоко покрошившая его людей. Безопасник — лицо с правильной стороны закона, который не должен идти на крайние меры. Относительно безобидный.

Рассказал он много интересного: я не знал, что в деле замешана семья Алисы, как и, заодно, немало местных чиновников. Но когда дело дошло до каналов поставок в нашей богоспасаемой империи, следователь показал мне на выход. Спорить я не стал, зачем мне лишние тайны? Чтобы СИБ решила, что меня следует зачистить?

Недалеко от пещеры, где раскалывали преступника, Егоров закапывал братскую могилу, в которую мы покидали обчищенные трупы. Почесав в затылке, я поинтересовался у второго агента, бледного от обезвоживания и голода:

— Может, рано пока закапывать? Не думаю, что язык стоит оставлять живым. Вы же хотели сделать из них пример?

— Мало ли, что хотели? — поморщился тот. — Операция прошла не по плану, успеха не имела. А из него, возможно, потом что-то ещё выжмут…

— Сомневаюсь, — хмыкнул я. — Это сейчас он поёт, когда боится за свою жизнь, а окажется в нормальных условиях — замолчит.