Генезис

Золото и деньги из дупла доставать не стал, вдруг еще когда пригодятся? В кассах купил билет до Новгорода, его еще не оккупировали, хотя близко подошли. На Ленинград не продавали, не было билетов на ближайшие три дня и, видимо, не будет. Да и тут билет только на час дня. Почему так поздно – не ясно. Однако, когда рассвело, я прогулялся на ближайший рынок. Лицом не светил, кепку пониже на глаза. Тут на рынке купил отличную теплую куртку и свитер тонкой вязки. Припасов приобрел, все, что было, я уже съел, а восстановление усилилось, раны розовой пленкой покрылись, а через пару дней и шрамов не будет.

Сойдя в Новгороде, поправил поклажу и вышел из вокзала, направившись к окраине. Нужно покинуть город, добежать до передовой, тут километров двадцать, и перейти через нее. Там дело привычное, ищу аэродром, угоняю самолет и лечу к Клайпеде, к своей субмарине. Ночь вокруг стояла, мы в полночь прибыли. Не успел я вокзал покинуть, как раздался вой сирен, зашарили по небу лучи прожекторов. Я рассмотрел в ночном небе строй немецких бомбардировщиков, что приближались к городу. Ругнувшись, я стал убегать. Кто-то прятался по бомбоубежищам, а я просто убегал от них. Сыпали немцы бомбы бессистемно, я видел, куда устремлялись тяжелые капли со стабилизаторами, и успевал отбежать в сторону, так, что бомбы рвались подальше от меня. А тут близко рванувшая бомба повредила крепление прожектора, и он закрутился ничем не удерживаемый, освещая то небо, то улицы округ. Я закричал от нестерпимой боли, от резанувшего глаза света, замерев, где стоял, так как по щекам текли слезы. Тут раздался свист, явно падали несколько очередных бомб. Ощутил страшный удар фактически под ногами – и темнота. Неужели все? Надеюсь, тело не будет сильно повреждено, и я восстановлюсь.

* * *

Очнулся я, как мне кажется, почти сразу, но то, что это не тело терминатора-ребенка, понял сразу. Похоже, я лежал. Надо мной были две испуганные детские мордашки. У одной, рыжей, шикарный фингал под левым глазом.

– Тиха, ты как? – спросил рыжий.

– Что это было? – с трудом пробормотал я, ворочая языком.

Да уж, это не тело терминатора, я снова попал в обычное человеческое тело, возможно даже ребенка, еще беру его под контроль. Чувствую полностью, но как же мне хреново!

– Ты утонул на стремнине, тебя в водоворот затянуло. А Серый обвязался веревкой и вытащил тебя. Ты не дышал, и мы стали тебя оживлять, как в школе медсестра учила, – быстро забормотал рыжий и конопатый.

Стоявший рядом второй паренек, видимо и есть Серый, лишь согласно кивал.

– Мы думали, ты умер. Испугались, – тихо сказал он. – Баба Нюра сказала не ходить на речку, а мы пошли. Вот нам бы всыпали.

– Дурак, – дав ему затрещину, сказал рыжий. – Тихон бы умер, а ты все об отцовском ремне думаешь.

– Парни, вы не пугайтесь, но я, кажется, все забыл. Я не знаю, как меня зовут и кто вы такие.

Те замерли каменными изваяниями, тараща на меня глаза, а после одновременно заговорили:

– Совсем забыл? А что последнее помнишь? А Анку из соседнего села?..

Они засыпали меня вопросами. Похоже, Серый был даже в восторге – ему бы такое, в школу не надо ходить. Однако я сел, мне помогли осмотреться. Мы в небольшой бухточке находились, скрытой ивами, рядом плескалась вода, а дальше бурлила река. Действительно стремнина. Купаться в такой речке нужно иметь немалую смелость и умение плавать. Но это ладно, главные новости от ребят я все же получил. Зовут меня теперь, именно меня, прошлый хозяин тела утонул, Тихон Иванов. Тихон проживает с родителями и двумя младшими сестрами в Москве. В трехкомнатной квартире. Отец – военный врач в госпитале имени Бурденко. Мать – заведующая городской библиотекой в их районе. Интеллигентные люди. Младшая сестра Ольга первый класс закончила, во второй перешла. Средняя сестра – из четвертого в пятый. А вот Тихон, старший ребенок, двоечник, бездельник и вообще школьник с криминальными наклонностями… Два привода в милицию за хулиганство, он думал, что это круто, с трудом не остался в шестом классе, но все же перешел в седьмой. Ему четырнадцать лет, пионерского галстука его не лишали, честно во всех мероприятиях участвовал, а вот в комсомол не приняли, из-за чего он озлобился на весь мир.

Отец обещал, если вступит в комсомол, мопед ему купит. «Ригу». А тут каникулы, вот родители и отправили к бабушке под Великий Новгород на все лето, а младших – по пионерским лагерям. Бабка суровая, не забалуешь. Город в восьмидесяти километрах находится. Родители не москвичи. Отец из-под Новгорода, это у его матери Тихон гостил, а мать из-под Ставрополя. Родственники у нее там. В общем, вот такие дела. Тихон приехал неделю назад, сейчас середина июня, успел на дискотеке подраться с пацанами в соседнем селе. Влюбился в местную красавицу Анюту, она тоже из села, из-за нее драка и была. Интересная жизнь у паренька в четырнадцать лет проходила. Многое эти деревенские мальчики знали о приезжем друге. Ах да. Сейчас шел тысяча девятьсот семьдесят первый год.