Генезис и катастрофа

- Когда она умерла... Я опять была беременна, когда это случилось, доктор. Новый был во мне уже почти пять месяцев, когда умерла Ида. "Я не хочу!" кричала я после ее похорон. - "Я не хочу нового ребенка! Я похоронила уже столько детей!" А мой муж... он расхаживал с большой кружкой пива между гостями... он повернулся ко мне и сказал: "У меня для тебя сюрприз, Клара. Одна хорошая новость". Вы можете себе представить, доктор? Нашего третьего ребенка только-только опустили в могилу, а он стоит там с кружкой пива в руке и говорит, что у него есть для меня хорошая новость. "Сегодня меня перевели в Браунау", - сказал он. - "Можешь начинать упаковывать чемоданы. Это будет новый этап в твоей жизни, Клара", - добавил он. - "Новое место и новый доктор...".

- Прошу вас, вам нельзя столько разговаривать.

- Вы же и есть тот новый доктор, да?

- Конечно.

- И мы находимся в Браунау?

- Да.

- Мне страшно, доктор.

- Вам нужно постараться отогнать от себя этот страх.

- Как я могу после всех потерь надеяться сохранить четвертого?

- Вам нельзя думать так.

- Я не могу по-другому. Я уверена, что у моих детей это наследственное. Поэтому они умирают. Не иначе как поэтому.

- Вздор.

- Знаете, что мой муж сказал, когда родился Отто? Он вошел в комнату, наклонился над колыбелью, в которой лежал Отто, и вскричал: "Почему все мои дети такие мелкие и худосочные?!"

- Определенно, он не мог сказать такого.

- Нет, сказал. И потом засунул голову в колыбель к Отто, как будто хотел получше рассмотреть какое-то крошечное насекомое, и проворчал: "Интересно, почему они не могут быть чуть покрупнее. Это все, что мне хотелось бы знать". Через три дня Отто умер. На третий день мы еще быстро окрестили его, и в тот же вечер он умер. И потом умер Густав. И потом Ида. Они все у меня умерли, доктор... и весь дом вдруг опустел...

- Не надо сейчас об этом думать.

- А этот - очень маленький?

- Нет, совершенно нормальный ребенок.

- Но - маленький, ведь правда?

- Ну, очень большим его, конечно, не назовешь. Однако именно такие дети бывают обычно чрезвычайно стойкими и выносливыми. Вот представьте-ка себе, фрау Гитлер, через год, примерно в это же время, ваш мальчик уже будет учиться ходить. Разве не наполняет эта мысль ваше сердце радостью?

Она не отвечала.

- А через два года он будет щебетать без умолку и сводить вас с ума своим лепетом. Вы уже подыскали ему имя?

- Имя?

- Да.

- Не знаю. Не совсем. Кажется, мой муж говорил, что если это будет мальчик, то он назовет его Адольфусом.

- Адольф, значит.

- Да. Моему мужу нравится это имя, потому что Адольф по звучанию немного похоже на Алоиз. Моего мужа зовут Алоиз.

- Чудесно.

- О Боже! - воскликнула она и вдруг приподнялась в кровати. - Когда родился Отто, меня спрашивали то же самое. Это значит, что он умрет! Вы хотите сейчас окрестить его без формальностей, ведь так?

- Ну, что вы, что вы... - врач мягко взял ее за плечи. - Как вы могли подумать такое? Клянусь вам, что вы заблуждаетесь. Я просто любопытный старик и люблю поговорить об именах. Адольфус, по-моему, звучит очень неплохо. Одно из моих любимых имен. Посмотрите-ка... вот и он.

Хозяйка, несшая младенца высоко подняв его на своей объемистой груди, с сияющим видом держала курс на кровать.

- Вот и ваш ненаглядный! - громко сказала она. - Вы хотите взять его у меня? Или положить его рядом с вами?

- А он тепло укутан? - спросил врач. - Здесь ужасно холодно.

- Не беспокойтесь, он уж точно не замерзнет.

Ребенок был плотно обернут белой шерстяной шалью, оставлявшей открытой только его крошечную красную головку. Хозяйка осторожно положила его рядом с матерью.

- Вот так, - сказала она, - теперь вы можете любоваться им вдоволь.

- Мне кажется, он вам понравится, - произнес врач с улыбкой. Красавец-малыш.

- А какие чудненькие у него ручки! - восторженно заметила жена хозяина пансиона. - Какие длинные, нежные пальчики!

Мать не двигалась. Она даже не повернула головы, чтобы взглянуть на своего ребенка.

- Ну, что же вы, милая! - воскликнула хозяйка. - Он же не кусается!

- Мне боязно смотреть на него. Я просто не могу поверить, что у меня снова есть ребенок, да к тому же еще и здоровый.

- Давайте, давайте, довольно чудить.

Мать медленно повернула голову и ее взгляд упал на маленькое, необычайно мирное личико, покоившееся рядом с ней на подушке.

- Это мой ребенок?

- Разумеется.

- О... о... какой он хорошенький...

Врач отошел к столу и начал собирать свои вещи. Мать лежала в кровати, смотрела на свое дитя, улыбаясь поглаживала его и издавала тихие звуки радости.

- Адольфус, - шептала она. - Мой маленький Адольфик...

- Ш-ш! - донеслось со стороны хозяйки. - Вы слышите? Кажется, идет ваш муж.

Врач отворил дверь и выглянул в коридор.

- Герр Гитлер?

- Да.

- Войдите, пожалуйста.

Тщедушного вида мужчина в темно-зеленой форме тихо вошел в комнату и с ищущим выражением в глазах стал оглядываться по сторонам.

- Поздравляю, - сказал врач. - У вас родился сын.

У вошедшего были огромные бакенбарды на манер кайзера Франца Йозефа и от него сильно разило пивом.

- Сын?

- Да.

- И как он?

- В полном порядке. Как и ваша супруга.

- Хорошо.