Генезис (СИ)

- Я считаю, что информацию по вылету передали немцам. И враг сидит высоко. Ведь вы, товарищ подполковник, предлагали разделится на две группы, и таким образом разными маршрутами добраться до моста. А нам что приказали? Лететь одной группой. Немцы появились сразу же. Они знали где мы будем лететь, на какой высоте и сколько нас. Я вообще того полковника подозреваю, что задачу ставил.

- Я звонил в штаб фронта, там его полномочия подтвердили, - сказал комполка, после чего помолчав, добавил. - Но ты прав, лейтенант. Мне эта история тоже сильно не нравится. Потери в ночном вылете никогда не могут быть такими большими.

- Согласен, об этом я и говорю. Немцам сильно не по душе наша работа за последние десять дней, отправили диверсантов, или резидентуру задействовали, и вот таким способом наш полк и уничтожили. Хватило одного предателя чтобы провернуть всё дело. Сколько они пытались отбомбить уже пустые стоянки, когда полк передислоцировался? Не помогла авиация, вышло с диверсантами, как я понимаю… А ещё мне поведение вашего полкового комиссара не понравилось. Сам не полетел, а настаивал выполнять приказ этого посланца из штаба фронта… Кстати, вон и наши, уже закончили мотоцикл обирать, пулемёт тоже сняли. Там канистра с бензином в держателе на коляске имеется, нужно будет прихватить. На дорогах немало нашей техники брошено с пустыми баками, зальём, и ночью с ветерком прокатимся. Если повезёт изрядно сократим путь.

- Неплохое предложение, - согласился комполка.

Дальше пока те работали спешно, пока рубили из кустарника будущий плотик для вещей, так-то вплавь будем переправляться, я снял ремень, и стал соединять его с немецкой ремённой системой. Удалось подсумки подвесить, плечевые ремни. Из сидора достал флягу, свежей воды в неё из реки налил и подвесил на ремень. Немецкую флягу что там ранее висела, отдал комполка, тот её себе на ремень подвесил. В общем, я был готов. Дальше на плотике сложили вещи, капитан сам плыл, и направились к другому берегу. Тут где-то метров пятьсот было, широко. На той стороне подсохнув, оделись, сделали носилки, ножей у летунов хватало, и мы направились в путь. Я возглавлял колонну, проводя разведку. А через два часа как мы отдалились от реки, ушли максимум километров на пять, может чуть больше, начало светать. Я предложил комполка встать на днёвку, отдохнуть, переждать световой день и ночью двинуть дальше. Так больше шансов у нас будет добраться до наших. Чем питаться имелось на ближайшие сутки, два ранца с продовольствием в мотоцикле нашлись. Однако тот слушать не стал, приказал после получасового отдыха продолжить движение. Вздохнув, худо будет, я это отлично понимал, нас ведь наверняка ищут, найдут мотоцикл и где мы переправились, дальше сузят зону пёсиков, выставят наблюдателей на высотах, и днём точно обнаружат.

Я как будто в шар предсказаний глядел. Через три часа, когда мы встали на отдых, в этот раз готовили пищу, даже поесть успели, как застрекотали моторы, появились мотоциклы, несколько бронетранспортёров и шесть грузовиков с пехотой. С другой стороны повозки с полицаями. Форма вроде красноармейская, но повязки белые на рукавах и все вооружены.

- Я же говорил, худо будет, - сказал я полковнику, пока тот в трофейный бинокль мотоциклистов изучал и других прибывших немцев. Те выстроившись в цепь и направились к нашей ложбине, где мы в кустарнике укрылись. - Не вырваться, окружили, и пулемёты установили. Осталось только жизнь подороже продать. Они точно знают, что мы тут, наблюдатели на высотах или на деревьях сообщили, по дымку костра поняли, что встали на отдых и вот, дождались.

- К бою, - скомандовал подполковник.

Хмыкнув, я подтянул лежавший под рукой карабин, и стал доставать из подсумков патроны, распихивая их по карманам. Снял подсумки и бросил рядом. Когда немцы найдут карабин, будут искать кто стрелял, найдут подсумки, решат, что кто-то из лётчиков, а не я. Не любят немцы тех, у кого обнаруживают своё оружие, могут и мучительно убить. Хорошо ещё что награды в штабе моего транспортного авиаполка хранятся, как и документы. Это правило дня два назад ввели, до этого летали и с документами, и со всеми регалиями. Когда начался бой, я привставал для одного выстрела, всегда в разных местах, и выбивал пулемётчиков, и офицеров. Четыре обоймы выпустил, и ни одного промаха. Пулемёт наш стрекотал короткими очередями, пусть запас патронов к нему в коляске мотоцикла найден был, всё равно экономили. Я уже и офицеров перебил, и часть унтеров, командира предателей тоже заземлил, зама его, те залегли и не вставали, пытались из двух ручных пулемётов «ДП» нас покосить, но я снял пулемётчиков и те больше не пытались привлечь к себе внимание.