Генезис цивилизации. Откуда мы произошли...

Если дело обстояло именно так, тогда все мои усилия решить эту проблему, на которую я потратил несколько недель в мае 1997 г. (при всем том, что я не специалист-шумеролог и есть люди, обладающие несравненно более высокой квалификацией в этой области, чем я), путем сопоставления двух групп этих источников, были совершенно бесполезны. Но, поскольку я всегда готов принять вызов (и продолжая действовать в духе данной книги), я не усмотрел особой беды — если не считать нескольких дней, потраченных на исследования, оказавшиеся бесполезными, — в том, чтобы расширить проблематику «Легенды» и попытаться отыскать прототипы Тувалкаина [149], Мехиаеля, Мафусала, Ирада, Еноха, Каина, а возможно — и самого Адама. И эксперимент оказался на удивление плодотворным. Стоило мне начать изучение древнешумерской литературы, как передо мной сразу же замаячили библейские имена. Я ли столь легковерен в лингвистическом отношении, или все эти маститые шумерологи действительно не заметили этого? Или, быть может, это еще один случай из ряда тех, когда ученые за деревьями не видят леса?

Правила игры

Прежде чем начать очередной раунд «игры в имена», я хотел бы напомнить вам несколько несложных лингвистических «правил», которыми нам необходимо будет воспользоваться, чтобы пробиться сквозь «шифры» древних текстов.

Те из вас, кто уже прочел наши предыдущие исследования, знакомы с аргументами, которые позволили мне сделать вывод о том, что Рамсес II — это исторический персонаж, стоящий за библейским героем по имени Шишак, разрушившим в 925 г. до н. э. Храм и дворцы Иерусалима. После того как мне удалось установить, что Рамсес — это гипокористикон, или сокращенная форма его имени, я доказал, что древнеегипетское «с» (син)часто транскрибировалось в семитских языках (иногда — в древнееврейском (иврите) Библии, и особенно часто — в аккадском) как «ш» (шин).Таким образом, древнеегипетский гипокористикон имени Рамсеса II — Сиса — превратился в библейское «Шиша[к]». В языках Среднего Востока можно встретить немало примеров такого перехода; так, например, арабское «салям» и еврейское «шалом», египетское «Аскелан» и еврейское «Ашкелон», египетское Рамессу и аккадское Риамашеша, аккадское Астарта и еврейское Аштарот, и т. д. Однако «с» — далеко не единственный согласный, который постигла такая участь. В частности, мы постоянно встречаем чередование «т» и «д», «к» и «г», «м» и «н», «б» и «м», «р» и «л», отражающее аналогичный сдвиг в различных языках и диалектах. Как мы уже видели в главе второй,то же самое произошло и с гласными в слогах. Так, библейское «Арарат» стало ассирийским «Урарту», «Арбилум» превратился в «Урбилум», а затем — в «Эрбил[ь]», «Иштар» стала «Астартой» хананеян и «Аштарот» древних евреев, а шумерское «Думузи» превратилось в библейское «Таммуз». В таблице на следующей странице приведены лишь некоторые из примеров перехода согласных и сдвига слоговых фонем, которые мы рассмотрим в ходе дальнейшего обсуждения.

Бероссус и Список царей

Когда ученые обращаются к имеющимся историческим источникам, во главе списка литературы неизменно фигурируют два имени — Манефон и Бероссус. Первый из них был египетским жрецом, жившим в III в. до н. э. Он написал по-гречески историю фараонов, озаглавленную «Египтиака» [150]. Читатель, знакомый с моим предыдущим исследованием, помнит, что в нем я обращался к труду Манефона (разумеется, в сохранившейся и, увы, «отредактированной» форме) по целому ряду вопросов, разрабатывая детали Новой Хронологии. А теперь самое время обратиться к писаниям «соперника» Мане-фона — вавилонского жреца по имени Бероссус, также жившего в III в. до н. э. и написавшего для своего царственного покровителя, Антиоха I [151], историю правителей Месопотамии.

Бероссус создал целых три тома (озаглавленных «Вавилониака» [152]и написанных также на древнегреческом), посвященных истории своих предков; источниками сведений ему (как и Манефону) послужили храмовые архивы, в частности документы из святилища Бела (Ваала) в Вавилоне, известного под названием Эсагила. Труд Бероссуса получил чрезвычайно высокую оценку у позднейших греческих и римских историков и неоднократно использовался ими. К сожалению, до наших дней не сохранилось ни одного экземпляра этого труда. Как и в случае с «Историей» Манефона, все, чем мы располагаем — это несколько цитат, сохранившихся в трудах Иосифа Флавия и Евсевия. Из этих, так сказать, источников второй руки нам известно, что во II книге Бероссус приводит краткое описание Потопа, в котором его героя, Ксисутроса, нетрудно отождествить с шумерским коллегой — героем Зиусудрой.