Генезис зла

За полчаса пути маленький отряд продвинулся недалеко. Через каждые пять метров приходилось останавливаться и вытаскивать горе-туристов из очередной передряги: то они со следа собьются – в крапиву забредут, то в яму оступятся, то едва не нарвутся на аномалию. Тритон уже тысячу раз пожалел, что согласился помочь этой парочке, и корил себя за свою минутную слабость, которая вылилась в столь «увлекательный» поход. Сталкер с трудом сдерживал желание бросить этих недотеп где-нибудь в чащобе и навсегда забыть о них. И, скорее всего, этим бы все и закончилось, если бы не найденный в остове попавшегося на пути разрушенного дома чей-то схрон – бутылка водки да пара консервов. Без этой своевременной находки неизвестно еще, как бы сложилась дальнейшая судьба погорельцев.

– Куда ты прешь, твою в коромысло?! – рычал Тритон. – Там же болото! Засосет!

– Да где там болото? – удивился парень, глядя в заросли. – Ничего там нет. Трава обычная.

– Обычная, да не обычная. Там топь. Выходи живо, только аккуратнее. След в след шагай.

– Фу-х, устала совсем. Здоровяк, давай отдохнем? – Глазастая вытерла пот со лба, раскрасневшиеся щеки пылали на ее лице.

– Рано еще! – процедил сквозь зубы Тритон. – Прошли всего ничего.

– Я тоже устал, – подал голос паренек, но, увидев мечущий молнии взгляд проводника, весь сжался, как провинившийся щенок.

Тритон был в бешенстве, но сдерживался. Хотя уже с трудом. Все напряженно молчали, в воцарившейся тишине было слышно, как жужжат комары да хрустят костяшки пальцев сталкера, которые он энергично, пытаясь не взорваться, сжимал в кулаки.

Наконец, взяв себя в руки, Тритон отчеканил:

– Ладно. Сделаем. Привал.

И первый сел прямо на землю. Поспешно стащил с плеча рюкзак и начал выискивать заветную фляжку с найденным по пути спиртным.

– Сегодня жарко, – произнес паренек, чтобы хоть как-то смягчить обстановку.

Тритон не ответил. Сделал два больших глотка. «Хорошо. С этими доходягами еще долго идти, надо быть экономнее. Чувствует мое сердце, пригодится еще не раз спирт».

– А вас как зовут? – спросил малец, жуя сорванную травинку.

– Тритон, – хмуро ответил сталкер. Выдернул стебелек изо рта юнца, пояснил: – Хочешь проблем с животом? Если не знаешь, что это, – в руки, а тем более в рот, не бери.

Парень сплюнул, вытер язык о рукав куртки. Морщась, спросил:

– Это кличка такая?

– Кличка.

– А имя?

– Это не важно. Считай, что его нет.

– У нас, выходит, тоже нет, – вздохнул паренек.

И вновь замолчали.

Тритон достал из рюкзака точильный камень, сбрызнул его водой и принялся точить и править огромный нож – проверенное средство для успокоения нервов и приведения мыслей в порядок. Ребята с плохо скрываемым страхом наблюдали за четкими профессиональными движениями угрюмого проводника.

Над головами путников пели соловьи да сухо покрякивали сойки, разбавляя тревожный и грустный шум старого леса.

Шших! – лезвие ножа облизало оселок.

«Может, подстава? – размышлял Тритон, украдкой поглядывая на странную парочку. – Маловероятно, конечно. Парень – совсем лопух, такого в два счета можно расколоть. А вот от бабы можно ждать чего угодно. Они такие. Хотя, тоже слабо тянет она на какого-то агента. А если на то и расчет? Усыпить бдительность и напасть в самый неподходящий момент, когда подвоха не ждешь? Но, опять же, рискованно просто так, ради того, чтобы втереться в доверие, в огонь лезть. Слишком рискованно. И неразумно. Я ведь мог и не спасать их, пройти мимо. Что тогда?»

Шших! – нож вновь скользнул по камню.

Сталкер тяжело вздохнул. «Да кому я нужен? Ни с кем не в ссоре, дорогу никому не перебегал, живу по закону, одиночка. В последний раз когда людей видел? Ну, Рахимыч не в счет, он и не человек вовсе, так, ошибка природы. Месяц назад? Два? Какая, к черту, подстава? Паранойя».

Шших!

– Как в доме оказался, помнишь? – спросил Тритон у побледневшего парня.

Тот долго морщил лоб. Потом, запинаясь, сказал:

– Нет. Помню только, как сидел под горой тряпок, тяжело дышать было. И страшно. Потом вы пришли. Спасли нас.

– Может, бандиты какие вас заперли?

Шших!

– Да говорю же, не помню ничего!

– А ты? – обратился Тритон к девушке.

Шших!

– Тоже ничего, – пожала та плечами. – Послушайте, а обязательно сейчас ножом перед нами размахивать?

– Что? – не понял сталкер.

Глазастая открыла уже рот, чтобы повторить свой вопрос, но здоровяк жестом остановил ее.

Что-то заставило его насторожиться. Может, шестое чувство, которое ни разу еще его не подводило. Давно заприметил он, что чем меньше общаешься с людьми, тем острее восприятие реальности вырабатывается: зрение, слух, обоняние, – все становится будто звериным. Вот и сейчас интуиция подсказывала сталкеру, что надо быть начеку.

Сорока, чистившая на ветке черным клювом хвост, замерла, повернула голову, прислушалась. Насторожилась, готовая сорваться и улететь. Тритон глянул на птицу, потом куда-то в лес. Не двигаясь, начал глазами искать автомат. К счастью, он оказался поблизости.

– Эй, ты, пс-с, – прошептал сталкер парню. – Ты, придурок, да, ты, медленно, слышишь, ме-едленно пересядь вон туда.