Гениальность и вырождение

Вместо того, чтобы, как сказано было, обратить внимание на психическую причину, упомянутые авторы всё более отдалялись от неё устанавливанием подобных условий, потому что в таком случае источника гения ищут уже не в нём самом, а во впечатлительности других. Ибо разве существует что–нибудь абсолютно «прекрасное» или «хорошее»? Если поставить понятие о гениальности в зависимость от этих изменчивых ощущений, от колеблющегося вкуса других, тогда становится неизбежным, что некоторые индивидуумы в известные исторические эпохи провозглашаются гениями, в то время как другие поколения развенчивают их и лишают этого звания. Но от этого гениальность теряет всякое значение как психологическое понятие, потому что таковое должно быть неизменным и не зависеть от внешних явлений.

Но оригинальность как таковая отчасти также зависит от внешних обстоятельств и условий. Значительное число выдающихся и ценных открытий и изобретений сделаны были чисто случайно. У многих учёных лишь благодаря счастливому сплетению внешних условий являлась мысль, приводившая их к изобретению или открытию, которого не могли сделать люди, гораздо выше тех стоящие по уму. Когда был изобретён микроскоп, то стоило только поглубже заглянуть в человеческую жизнь, чтобы сделать великие и важные открытия. И действительно, с целым рядом открытий связаны имена людей, которые при других условиях, быть может, вовсе не выдвинулись бы. Возможность явиться оригинальным ограничена в некоторых областях искусства, и шансы стать оригинальным в значительной степени зависят от того, насколько предшественники уже исчерпали данную область. В музыке говорят о «гениальном исполнении». Неужели артист, исполняющий пьесу Бетховена соответственно своему ощущению, будет менее гениален от того, что до него один или несколько артистов так же передавали пьесу, как он? Или же мы назовем гениальным только такого музыканта, который в погоне за оригинальностью, сулящей ему приз гения, исполняет уже не произведение композитора, а какую–то пародию его? Последнего рода явление стало в наше время совсем заурядным.

Учёные, пытавшиеся проникнуть к психологическим законам гениальности, пытавшиеся объяснить явления так называемой гениальности на основании известных психологических понятий, должны были, наконец, придти к сознанию, что при определении гениальности дело шло о самых разнообразных психологических комбинациях. Джерард при своих психоаналитических опытах также вынужден был в конце концов признать две разновидности гения: «Genius for science» (научный гений) и «Genius for the arts» (художественный гений). При этом, однако, яснее всего сказалось его заблуждение. Вместо того чтобы признать, что в обоих этих классах дело идёт о совершенно различных психических условиях, он видит разницу опять–таки во внешнем моменте, говоря: «Вся разница между научным и художественным гением заключается, по необходимости, в различии их целей». Джерард, очевидно, перепутал причину и следствие. Гельвеций также приходит к правильному заключению, что в психологическом отношении должно делать отличие между различными видами гениальности. Несмотря, однако, на вполне правильное воззрение, что естествоиспытатель и поэт должны обладать совершенно различными психологическими условиями, он всё–таки пытается придать этим столь разнообразным элементам одно обозначение и также приходит к заключению, что «изобретательность» и «составление эпохи» служат общим для всех гениев отличием.

Совершенно таким же образом высказывается, между прочим, и Радешток: «…и всё–таки имеются некоторые всем гениям свойственные особенности, а именно: оригинальность и высшая сила умственного творчества; различие видов гениальности есть лишь вторичное явление, зависящее от объектов и жизненных кругов, к которым она обращается». Мы видим здесь тоже смешивание причины со следствием, как и у Джерарда.

Кто после всех исследований, сделанных по этому предмету, пришёл к ясному сознанию, что обыденная речь понимает под гениальностью самые разнообразные вещи, тот должен был придти к убеждению, что науке ничего другого не остаётся, как лишь совершенно отрешиться от этого понятия или ограничить его точно установленным сочетанием психологических процессов.