Гений 30 лет Спустя

— Это вот Мая, — показывая на Маю произнёс Фан Линь. Она скромно кивнула.

— Моя как бы ученица.

Девочка в наряде вскинула свою тонкую бровь.

— А это Тай... Тайи — сказал мужчина. — Моя бывшая...

Он взял драматическую паузу.

— ...Броня.

46. Сожаление

— Смотрю твоё чувство юмора совсем не изменилось, — с ядовитым злорадством в голосе вдруг сказала Тайи.

— Я его тренирую.

— Бьёшься головой о стену?

— И такое тоже бывает, да... — кивнул Фан Линь, продолжая улыбаться, но взгляд всё же отвёл. Тайи сжала свои губки и тоже сперва перевела глаза на землю, — но потом в девочке как будто что-то вспыхнуло, и она внимательно уставилась на мужчину. Спросила его:

— Зачем ты пришёл?

Фан Линь сразу снова поднял голову и ответил:

— Мне нужна помощь.

— Признал наконец? Дать номер моего терапевта?

— Очень смешная шутка. В моём стиле.

— ...Ха... — девочка устало выдохнула.

— Ладно, рассказывай, что тебе нужно.

— История долгая, можно мне присесть куда?

— Стул только один.

— ...Как бедно живём, — кивнул Фан Линь. Он помолчал некоторое время, собираясь с мыслями, и принялся за свой рассказ. Мужчина разумеется рассказал всю правду. Он поведал о своих тяжких учительских буднях, о своей работе, которую выполнял с большим усердием, и о том, как однажды перед ним предстала чрезвычайно жалкая девочка-беглянка. Она взмолилась, чтобы он стал её Мастером, и мужчина, заметив её талант и стойкий характер, а также бедственное положение, согласился; но затем явился таинственный враг, который хотел убить новоявленную ученицу, а потом заодно пожаловала и собственная её семья, которая возжелала убить Мастера... Пара оказалась между молотом и наковальней, и они бежали, бежали, что есть мочи...

— И поджавши хвост, — сказал Фан Линь. Тайи слушала его рассказ, подпирая своё личико рукой и немного щурясь, — Мая смущённо улыбалась и косилась в землю, как будто это она, а не мужчина, врала в три короба. А Фан Линь говорил:

— Ну вот я и решил на время залечь на дно...

— Бутылки? — уныло прыснула Тайи.

— Нет, у сама знаешь кого.

Девочка призадумалась и слегка кивнула. Она действительно знала, где именно собирался прятаться мужчина. И у кого.

— Я тебе зачем? Больше некому тебе помочь? — спросила Тайи.

— Тебе я доверяю больше всех, — ответил мужчина и спрятал руки в карманы.

Тогда девочка замолчала, и молчала она долго. Она опустила взгляд на серебристый пол и нахмурила брови. Прошло несколько секунд тишины; вдруг лицо Тайи сделалось мрачным, а на губах её почему-то мельнула улыбка. Одновременно злая улыбка и как будто даже самой девочке неприятная:

— Ты врёшь...

- ...Ну да, я мог кое-где приукрасить, но...

— Нет, ты врёшь. — повторила Тайи, шевеля только губами и не поднимая взгляда.

Фан Линь умолк.

— Ты пришёл к мне не из-за доверия... Но потому что тебе стыдно просить помощи у других. Тебе стыдно унижаться перед ними. Тебе стыдно их беспокоить... Я знаю тебя. Если ты это сделаешь, это оскорбит твою гордость, а я? — её белые зубки сверкнули.

— А я что? Я твоя вещь. Передо мной тебе не стыдно, потому что ты... Для тебя я никогда не была ничем больше... Знаешь... Пошёл прочь.

— ...Я

— Вон! — вдруг девочка вспылила и заскрипела зубами.

Фан Линь замолчал. Он глубоко вдохнул и развернулся. Тут выступила Мая, она хотела что-то сказать, но мужчина остановил её, взял за плечо и вместе они пошли на выход. Серебристая дверь пропустила пару и закрылась; девочка с гладкими, бронзово-золотистыми волосами осталась совершенно одна в округлой комнате. Она сидела неподвижно на стуле, пока к ней, совершенно беззвучно, не вошла Нин Юэ.

— Они стоят у входа. Мне их проводить?..— спросила она немного потерянным голосом.

Тайи ответила с запозданием:

— Да... Пусть он проваливает.

— ...Как скажешь, — нежно кивнула девушка и пошла в коридор.

А там, за серебристой дверцой на узком трапе стоял Фан Линь. Руки его были в карманах, а взгляд устремлён в горизонт над тёплым морем, над котором уже заходило круглое и всё ещё золотистое солнце — на водной ряби играли его блики.

Мая стояла возле мужчины, очень тихо, и старалась на него не смотреть — она тоже поглядывала то в морскую даль, то на свои ноги. Вскоре серебристая дверь открылась и вышла девушка в костюме. Она сказала сухим, но и нежным, как песочек, голосом:

— Прошу вас уйти.

— Валю, валю, — ответил Фан Линь и побрёл на пляж. Мая потянулась за ним; они прошли место съёмок, потом ещё немного, и уже вскоре пара шагала по полосе вязкого белого песосчка, обрамлённой с одной стороны морем, наряжённым в золотистые цепочки, а с другой — умеренно высоким меловым каменным склоном.

Мая, нежно ступая сандалиями по пляжу, рассматривала белые ракушки; но вдруг девочка заметила что-то и остановилась. Она увидела небольшой вырытый и наполненный водой пруд, в котором лежала, сжимая щупальца, миниатюрная осьминожка.