Гений

Сюзанна Дэйл! Сюзанна Дэйл! Какую ярость, какой страх вызывало в Анджеле это имя! Никогда еще не понимала она так ясно, какая сила таится в красоте. Сюзанна Дэйл была молода и красива. Еще сегодня вечером Анджела смотрела на нее и думала, как она очаровательна, какое прелестное у нее личико, — и вот, оказывается, Юджин подпал под ее чары и погубил себя. О, какая страшная вещь красота! И эта так называемая светская жизнь! Зачем только она устраивала приемы? Зачем подружилась с семейством Дэйл? Но, с другой стороны, мало ли девушек среди их знакомых, ничем не уступающих Сюзанне, — Марджори Мак-Ленан, например, или Флоренс Рил, Генриетта Тэнмен, Аннета Кин. Любая из них могла оказаться на месте Сюзанны. Что же, надо было совсем устранить молодых девушек из жизни Юджина? Нет, все дело в нем самом. Все дело в его отношении к жизни, в той власти, какую имеет над ним красота, особенно женская. Теперь ей все ясно. Он просто слабовольный человек. Красота всегда кружила ему голову, Анджела знала это и по собственному опыту, — как он восхищался когда-то ее телом!

«Боже, — беззвучно шептала она, — научи меня, что делать! Я недостойна твоей помощи, но все же помоги мне. Помоги мне спасти его. Помоги мне самой спастись!»

— Ах, Юджин! — произнесла она вслух, уже ни на что не надеясь. — Не спеши, подумай. Позволь Сюзанне уйти утром домой, а сам успокойся, образумься. Меньше всего я думаю о себе. Я могу простить и забыть. Обещаю тебе никогда об этом не вспоминать. Если будет ребенок, я сделаю все, чтобы он тебе не мешал. И вообще постараюсь, чтобы его не было. Может быть, время еще не упущено. Я буду теперь совсем другая. О! — И она разразилась слезами.

— Нет, черт возьми! — воскликнул он, вставая. — Нет, нет и нет! Хватит! Кончено! Довольно с меня этих притворных слез и истерик! Сейчас слезы, а через минуту ярость, и ненависть, и бесконечные увертки. Нет уж! Хватит тебе быть моим хозяином, тюремщиком! Теперь мой черед! Попробую теперь я быть тюремщиком, попробую я для разнообразия покомандовать! Сейчас я на коне и постараюсь удержаться в этой позиции. Можешь плакать, сколько тебе угодно, можешь делать с ребенком все, что хочешь. Кончено! Я устал и иду спать. Но помни: все остается так, как я сказал. Кончено! И больше нам не о чем говорить!

Он быстрыми шагами вышел из комнаты, озлобленный и взбешенный, но, войдя к себе в спальню, расположенную по другую сторону студии, опустился в кресло, чувствуя, что не в силах уснуть. Его мозг был взбудоражен мыслями о Сюзанне, сознанием, что вся его прежняя жизнь так быстро, так бесповоротно разлетелась вдребезги. Теперь, если он сумеет поставить на своем — а это безусловно так и будет, — он завладеет Сюзанной. Если иначе нельзя, она согласится жить с ним тайно. У них будет студия, вторая квартира. Анджела, вероятно, не даст ему развода, особенно если то, что она сказала, — правда. Да он и не будет настаивать. Из разговора с ней он вынес впечатление, что она боится его и не станет поднимать скандала. Да и что в сущности может она сделать? Он действительно хозяин положения. Сюзанна принадлежит ему. Он обеспечит Анджелу и будет счастлив с Сюзанной.

Сюзанна! Сюзанна! Как она прекрасна! Как благородно, как смело держала она себя сегодня! Как это было восхитительно, когда она взяла его за руку и сказала: «Ведь я люблю его, миссис Витла!» Да, она любит его. Несомненно. Она молода, очаровательна, в ней зреют прекрасные чувства. Со временем она превратится в обаятельную женщину. И она так молода! Как обидно, что он еще не свободен. Ну что ж, подождем! Время все уладит, а пока Сюзанна будет принадлежать ему. Он поговорит с ней, он ей все объяснит. Бедная маленькая Сюзанна! Она там, в своей комнате, думает о том, что ждет ее, а он не может даже пойти ее утешить. Он чувствовал, что это неудобно, а кроме того, Анджела могла поднять шум. Но завтра! Завтра они пойдут вместе гулять, он поговорит с ней, они составят план действий, завтра он сообщит ей свои намерения и услышит, что она ему скажет.

Глава XI