Гений

— Ты помнишь, я уже говорила, Алеша, да и профессор должен был сказать, — стала терпеливо обьяснять Аля, — Когда бог решает воплотиться, он отделяет небольшую часть себя и она воплощается во вновь рожденнном смертном теле. Но что она бог, или часть бога, она, естественно, не помнит и должна пройти через целую серию открытий, чтобы наконец разобраться, кто же она такая. Одну из них ты уже прошел, другая большая трансформация — это как раз когда выясняешь, кто же этот бог, из которого ты получился. Вот тогда к смертному имени добавляется высшее, что-то вроде отчества, по имени первоначального бога.

— Так получается, что первоначальный бог — это вроде как и не ты сам, а что-то вроде родителя?

— Ну, можно и так сказать, только это неточно будет. Поскольку подсознание у вас одно общее, и все эти бесконечные ресурсы и привилегии, которыми бог обладает — это все ресурсы именно их общего подсознания. Это только смертное сознание отделено и не может сразу проникнуть в свои глубины. Так что, бога и его развивающееся сознание можно назвать и одним и тем же, а можно родителем и растущим ребенком, а можно предыдущей жизнью, реинкарнацией. Но и то, и другое, и третье неточно, не передает всех деталей.

— Троица какая-то, отец, сын и святой дух…

— Вот именно. Причем, заметь, правильно говорят христиане — полностью единый феномен. Бог, его отделенное сознание, и субстрат, информационная среда из которой сам бог был выделен, как специализированная функция. Среда — это Гайя или Изида, собственно, Гайя — это просто планетарная земная часть Изиды.

Так-так-так, а вот это уже интересно. Все-таки не зря я подляны какой ожидал. Даже странно, как это я такой простой вопрос еще задать не додумался?

— А что дальше с сознанием случается? Ну, ладно, что с ленивыми случается — это мне профессор обьяснил, а что с неленивыми? Мы ж с тобой не такие уж и взрослые по божественным стандартам — полувека нет. А где было сознание наших богов-«прародителей» до этого? И куда эти инкарнаци делись?

— Как куда? — удивилась Аля, — Слились с подсознанием. У молодого бога две главных задачи — познать мир и познать себя, обычно они во многом пересекаются, поскольку подсознание бога и так мир знает. И вот ты живешь, учишься, создаешь внутри себя модель мира, пробиваешься к своему подсознанию, в какой-то момент даже узнаешь его по имени, а потом твои модели становятся такими совершенными, что в мире уже становится скучно, а сами модели погружаются в подсознание, доходят до автоматизма. Ну, знаешь, как когда учишься читать, ездить на велосипеде или водить машину, сначала надо сознательно все контролировать, каждое движение выверять и продумывать, а потом входит в привычку, доходит до автоматизма, и уже не думаешь, что надо делать, само получается.

И это хорошо, потому что после этого можно учиться другим вещам. Вот только когда учиться уже больше нечему, когда для сознания больше нет новой пищи, то оно угасает.

— Так что, боги тоже умирают.

— Не умирают, сливаются со своим подсознанием, можно сказать родителем, — терпеливо продолжила обьяснять Аля, — Это не смерть, просто ты становишься таким совершенным, что все знаешь заранее и думать, оказывается, уже не о чем. Так что, ты все равно живой, все чувствуешь, а думать, учиться больше нечему. Ты когда-нибудь задумывался, что такое сознание?

— Нет, — честно признался я, — Я только знаю, что в смертном мире этого точно никто не понимает, а наглости теоретизировать на эту тему без должного материала у меня как-то не хватило.

— Тогда чем я тебе долго буду обьяснять, потянись в Гайю и спроси. Получишь сразу полную картину.

Я послушался и в сознание хлынули новые знания. Нет, не зря я Гайю с Интернетом сравнивал, а уж поиск у них поставлен — обзавидуешься. Уж не знаю, насколько достоверна была полученная информация, хотя сомневаться в божественном Интернете у меня пока не было причин, но оказалось, что сознание — это просто сторонний эффект обработки новой информации, которая не укладывается в уже существующие модели.