Гении и прохиндеи

А теперь посмотрите, читатель, как геркулесов патриот нахваливает одного из самых дорогих своих любимцев: "Первый на Руси человек, который бросил лопатой уголь у топку настоящего паровоза, был Император Николай Первый. Случилось это в 1816 году. Великий князь Николай Павлович пребывал в Великобритании с визитом и попросился на железную дорогу к создателю паровоза Стеффенсону. Там восемнадцатилетний Великий Князь не мог удержаться, чтобы на время не стать Августейшим кочегаром." Впечатляет? Еще бы!.. Однако надо заметить, что, во-первых, когда Пушкин писал о Петре "то мореплаватель, то плотник", за этим стояли действительные факты биографии царя, а если кто кинул хотя бы десять лопат угля в топку паровоза, то это никому еще не даёт права называть трудягу кочегаром. Во-вторых, следовало бы объяснить, что это за дорога, на которой великий князь зарабатывал трудовой стаж, поскольку известно, что железная дорога в Англии на линии Стоктон-Дарлингтон (21 км.), на которой Д.Стефенсон впервые применил паровую тягу, была построена в 1825 году, т.е. спустя девять лет после визита Николая. Наконец, Николаю во время визита в Англию было не 18 лет, а шел уже 21-й годик. Выходит, что Раш не знает даже, что его любимец родился в 1796 году. Надо заметить, что с датами у Раша дело обстоит из рук вон плохо повсеместно. Вот совсем другая область: "Клеветник маркиз де Кюстин издал книгу в 1839 году... " И дальше идёт шаманство по поводу этой даты: "Именно в год подвига Николая Первого...Именно в 1839 году... Это всё в том же 1839 году"... А на самом деле книга, о которой автор завел речь ("Россия в 1839 году") была издана не в 1839, а в 1843 году. Хоть спросил бы у С.Куняева. Он тоже поминает эту книгу в своих как бы жуковских "Воспоминаниях и размышлениях" и тоже поносит её. А его друг Вадим Кожинов, кое в чем повторяя известный отзыв о той же книги Герцена, написал о ней статью, которую назвал так: "Восхищенный созерцатель России". Кому же верить - Герцену и Кожинову или этим двум? Однако читаем дальше: "В Англии тогда Великий Князь покорил всех своей жизнерадостностью, обликом и простотой привычек. Лейб-медик Бельгийского короля Леопольда писал о нем..." Позвольте, маэстро, а чего лейб-медик бельгийского короля околачивался при английском дворе? И потом, в 1816 году и Бельгии-то не существовало, она была частью Нидерландов, а самостоятельным государством стала лишь после революции 1830 года. Автор не обращает внимание на такие мелочи и приводит медицинскую цитату: "Этот молодой человек прям и строен, как молодая сосна, характера очень живого при замечательном изяществе манер. Он говорит по-французски много и хорошо, сопровождая слова грациозными жестами..." Сосна с изящными манерами и грациозными жестами, похвала ли это для мужчины вообще, а для наследника престола в особенности?

Но как бы то ни было, а таинственный лейб-медик если и наблюдал Николая, то довольно кратко, а вот что писала о нем императрица Елизавета Алексеевна, жена Александра Первого: "Грубость он считает признаком и проявлением независимости... Надменный и неискренний человек". А ведь императрица, в отличие от лейб-медика, знала Николая близко и видела его в разных проявлениях. И её слова не расходятся с тем, что читаем в известной книге Георгия Чулкова "Императоры": " В своих записках его педагоги не скупятся на отзывы, нелестные для юного Николая Павловича. Они уверяют, что он был груб, коварен и жесток. Несмотря на многочисленных воспитателей, этот юноша вел себя в обществе, как недоросль. Нет, не зря еще при жизни получил прозвище Палкин. "Он постоянно хочет блистать своими острыми словцами, - писали приставленные к нему кавалеры, - и сам первый во всё горло хохочет, часто прерывая разговор других." Совершенно как известный персонаж "Войны и мира": "Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись". Улыбнулся бы и таинственный лейб-медик короля несуществующей Бельгии...

Но Раш продолжает любовную серенаду : "Великий Князь Николай Павлович с отрочества и до кончины спал на узкой солдатской кровати, подкладывая матрас, набитый сеном, и укрывшись шинелью. Матрас с сеном ему стелили и в Англии." Я не знаю, правда ли это, но совершенно ясно, что жить в роскошных дворцах и спать на сене, укрываться шинелью это лютая показуха. А ведь в военных походах, где это могло быть уместно, Николай, в отличие от Петра, не участвовал. Однако на всё это Раш может ответить: " А Пушкин?! Вот ведь что писал он в знаменитых "Стансах", обращенных к Николаю:

В надежде славы и добра

Гляжу вперед я без боязни:

Начало славных дней Петра

Мрачили мятежи и казни... Да, писал. Но, во-первых, это была не похвала Николаю, а скорее наказ: