Гении и злодейство. Новое мнение о нашей литературе

Вот так. Заметим, Филип Дик отнюдь не являлся восторженным поклонником спецслужб. В его романах они выглядят скорее страшноватыми ребятами, которые играют в разные некрасивые игры[32]. Но сигнал тем не менее отправил. А ведь США семидесятых – это не СССР тридцатых. С «врагами народа» там как-то не боролись.

Так почему писатели так любят писать доносы?

А дело в психологии творческих людей.

Работа писателя – труд одиночный. Что способствует развитию индивидуализма.

К тому же у писателей обычно завышена самооценка. Я очень мало в жизни видел среди представителей этой среды циничных халтурщиков, которые бы говорили: я пишу, потому что это легче, чем на заводе работать. Даже если так оно и есть – так ведь все равно человек полагает, что делает большое и нужное дело.

Сочетание этих качеств ведет к некоторой размытости моральных принципов. Я же пишу! И если мне кого-то надо устранить для успеха своего дела, то история мне простит.

Прибавьте к этому, что в литературе не существует объективных критериев качества. Это ведь, например, у конструкторов все понятно. Полетел сконструированный тобой самолет – молодец. Не полетел – извини. В бизнесе тоже. Заработал – ты хороший предприниматель. Не заработал – значит... не очень хороший. А в литературе? Тиражи ни о чем не говорят. Иначе придется признать, что лучший писатель современности – Дарья Донцова. Литературные регалии, оценка критиков? Еще более субъективно. Следствие этого – очень сильно развитая зависть к коллегам. Как известно, писатели могут простить коллегам многое. Но вот успеха не прощают никогда. К тому же, как пел Булат Окуджава, «пряников сладких всегда не хватает на всех». Так что если есть возможность подгадить товарищу по литературному цеху – подгадят обязательно.

Осип Мандельштам. Заблудившийся в небе

Среди определенной части интеллигенции это имя стало чуть ли не культовым. Благодаря мемуарам жены поэта Надежды Мандельштам он предстает как эдакий несгибаемый тираноборец, мужественно протестовавший против сталинской деспотии. Ну а его гибель – это, разумеется, месть тирана.

О. Мандельштам

Как водится, все было сложнее.

Осип Мандельштам начал свой творческий путь до революции, в 1909 году, а стал известен, когда вступил в гумилевский «Цех поэтов». Впрочем, известность его была, так сказать, камерная. Какой осталась и после революции. В двадцатых годах его фигура за Есениным и Маяковским была как-то не слишком заметна. Мандельштам никаким боком не разделял революционных взглядов и вообще предпочитал жить, так сказать, в царстве собственного духа. Как писал поэт, «ничей я не был современник». И это верно. Эдакий поэт для эстетов, для литературных гурманов.

Тем не менее до поры до времени литературная карьера Мандельштама складывалась весьма успешно. И даже очень. Возможно, потому, что ему покровительствовал Бухарин. Уж не знаю почему. Но, в конце концов, кому хотел, тому и покровительствовал. Я уже упоминал о частоте появлений его стихов в «Правде». А вот и другие свидетельства его признания только за два года. 23 марта 1932 года Мандельштаму «за заслуги перед русской литературой» назначена пожизненная персональная пенсия. Это при том, что ему исполнился сорок один год. В апреле и июне циклы его стихотворений публикуются в журнале «Новый мир». В том же году заключается договор с Государственным издательством художественной литературы об издании книги стихов Мандельштама. А потом – договор еще на одну книгу. Заметим, ГИХЛ – во всех отношениях «крутое» издательство. Как в смысле гонораров, так и по престижности. Далее – в том же 1933 году Мандельштам получил ордер на двухкомнатную квартиру в доме около Арбата, где поэт и поселился в октябре 1933 года.

В ту пору Мандельштам писал разные стихи. Но в том числе и такие:

Я должен жить, дыша и большевея,
Работать речь, не слушаясь, сам-друг.
Я слышу в Арктике машин советских стук,
Я помню все – немецких братьев шеи
И что лиловым гребнем Лорелеи
Садовник и палач наполнил свой досуг.

Бессмертными строками назвать это трудно, но зато про советскую власть. И в «Правде» печатают. Но это для публики и для заработка. Для узкого круга Осип Мандельштам пишет совсем иное:

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там помянут кремлевского горца...