Гении. Классики. Современники. Литературный календарь

Александр Анисимов

Отрывок из книги «Город Санкт-Петербург»

Детские впечатления осознания мира – самые сильные и устойчивые. Быть может, они не отличаются большой точностью образов воспоминаний и скрупулёзного знания предмета, но по их роли в жизни человека и формировании мировоззрения я приравниваю один год своего детства к пяти годам последующей жизни. Поэтому я счёл возможным и даже для себя необходимым написать книгу о городе своего детства… Я думаю, что населённый пункт Петербург начался намного раньше Петра, и надо исправлять эту историческую несправедливость хотя бы в виде легенды о «доисторическом времени» города на Неве. Почему о начале Москвы мы говорим, как о первом упоминании в 1147, когда «стояли на Москва-реке сёла красные боярина хорошего Кучка Степана Ивановича», а о Петербурге только со времени реконструкции места Петром, когда эта местность уже давно была заселена и освоена… А если тоже начать историю Петербурга с первого упоминания этих поселений в дельте Невы, то не дрогнет ли наша устоявшаяся история северной столицы? И не нужно ли будет говорить о 1703 годе, как о годе переименования местности, как о годе основания только новой крепости и в последующие годы изменения статуса этого места на городской, а затем и на столицу. Внимательное изучение этого процесса (а для этого имеются любопытные материалы) только обогатит нашу отечественную историю… В процессе написания я вновь гулял под руку со своими воспоминаниями по набережным канала Грибоедова, Демидову переулку, Сенной площади, улицам Коломны и парадным площадям и проспектам. Эти виртуальные путешествия и экскурсии заменяли мне реальные поездки в город, котрый все больше становится чужим. Уходят люди, уходят знакомые места и привычные предметы. Старый классический Петербург все больше превращается в забальзамированную святыню с вынутыми внутренностями. Новые поколения увидят, конечно, новый Петербург со старой маской замороженного центра. Чтобы сохранилась хотя бы память о том городе, который был нам близок в молодости, я и решился выпустить эту книгу. Кто знает, какая судьба ждёт этот сырой, эфемерный, прекрасный, но не очень надёжный и устойчивый город? Какую судьбу заготовили ему морские ветры, наводнения и глобальное потепление?..

Мой Петербург – это небольшая территория между Невой у Исаакиевского собора и рекой Фонтанкой от Невского проспекта до Крюкова канала. В её центре – Сенная площадь с крутыми изгибами канала. Эту зону я активно осваивал до 15 лет минус три года эвакуации во время войны (авг. 1941-сент. 1944). В геометрическом центре этих владений стоит дом №2 на углу Казначейской улицы и канала Грибоедова (б. Екатерининский канал) – мой бывший дом. Здесь, возле Сенной площади, я родился, когда город временно назывался Ленинградом, Невский проспект – проспектом 25 октября, а Садовая улица – улицей 8 июля. Здесь я жил до 1951 года. Дом моего детства – налево от Сенной, если двигаться к Невскому по Садовой. Это центральная часть города, буфер между аристократическим Петербургом и тихой Коломной, где до революции 1917 года жило среднее сословие и мастеровые люди, здесь же за Сенным рынком были и просто петербургские трущобы. Напротив моего дома находится Казначейская ул., д.1, где на 74 года раньше жил Ф.М. Достоевский. Странно, его дом всегда выглядел новее, чем мой. В соседних домах жили его персонажи из «Преступления и наказания» и других сочинений. За углом в Столярном переулке – Раскольников, на другом конце Казначейской улицы в трехэтажном грязно-зелёном доме, теперь надстроенном – Соня Мармеладова. В домах №5 и №7 посредине этой же улицы, тогда Малой Мещанской, а не Казначейской, в 1864—1867 годах снимал квартиры сам писатель. Именно здесь он написал «Записки из мёртвого дома», «Преступление и наказание», «Игрок». Это особая часть городского центра, где буквально в двух кварталах от дворцов находились самые бедные обиталища. Здесь грязная канава украшена мощными гранитными набережными и прекрасными мостиками – гордостью Петербурга. Здесь за респектабельными штукатурными фасадами трудно отличить дворцовую обстановку от трущобных жилищ. Но достаточно было пересечь невидимую границу за Казанской улицей, обогнуть дом, где когда-то жил Гоголь, как ты оказывался в Петербурге торжественном и аристократическом…