Гений подземки

Внизу оказалась девушка. Травянисто-зеленый купальник, разбросанные по плечам волосы. И лежит лицом вниз, уткнувшись в сложенные руки. Рядом, под ивой, виднелась пара вьетнамок и бело-голубая динамовская майка.

«Лежит, – неприязненно подумал Вилька. – Как у себя дома…»

Он уже спустился и бесшумно приблизился на десяток шагов. А потом решил: ведь пришел он не к этой непрошеной девчонке, а к морю. Вот и пойдет к морю.

Все так же бесшумно он сбросил рубашку, совсем рядом с динамовской майкой, неслышно вошел в воду и, зайдя по колено, скользнул во встречную волну. Земля стала мерно уходить назад.

Минут через десять Вильку засекли дельфины, и спустя еще минуту он оказался окружен темными блестящими телами. Дельфины смешно попискивали и пронзительно свистели, дружелюбно толкая Вильку тупыми твердыми рылами, а Вилька дергал их за плавники и шлепал по теплым гладким бокам. Так они здоровались. С афалинами Вилька подружился позапрошлым летом, когда залечил рваную рану их старому вожаку, которого окрестил «Джоном», и странный союз человека, бежавшего от людей, и аристократов моря оказался очень крепким. Афалины все лето держались вблизи берегов, лишь изредка пропадая на несколько дней. Иногда Вилька встречал и других черноморских дельфинов – белобочек, но они были менее общительны, хотя и не менее дружелюбны.

В возне с дельфинами Вилька постепенно забыл о незнакомке. Потом он таскал бычков на донку у небольшого островка в семи километрах от берега, где давно устроил себе шалаш и запас: все необходимое для коротких визитов – от пачки соли и котелка до комплекта крючков и радиоприемника. Назад он собрался под вечер. Вновь объявились дельфины, охотившиеся где-то неподалеку, и Вилька, уцепившись за Джона, вмиг оказался у берега на второй косе. Ближе афалины обычно не подплывали, и Вилька, махнув им рукой, добрался до суши в одиночку.

И тут же вспомнил утро. От незнакомки остался только слабый силуэт на песке и цепочка следов, уходящая вверх по тропе. Вилька ухмыльнулся, подобрал свои вещи и побрел домой.

Мать вновь встретила его полным отчаяния взглядом. Вилька втянул голову в плечи и опустил глаза.

– Есть будешь? – тихо спросила мать.

Вилька замотал головой. Мать притянула к себе его вихрастую голову и прижалась щекой к вечно влажным и соленым волосам. Вилька вздрогнул и медленно отстранился. Мать снова посмотрела на него, и в глазах ее было еще больше отчаяния и боли.

Проснулся Вилька еще до рассвета. Матери уже не было, и он, наспех перехватив холодной картошки, снова направился к своему месту.

Замерев на несколько минут на обрыве, Вилька окинул взглядом зеркальную гладь, в которой зыбко отражалась небесная голубизна, и было непонятно, или это небо такое голубое, или море… Солнце тянуло из-за горизонта рыжие теплые лучи и озорно выглядывало краешком. Вилька полюбовался немного и, осыпая на склонах глину, спустился вниз. Под ивами было пусто. Усмехнувшись, он оставил на обычном месте рубашку и кепку (обуви летом Вилька не носил) и юркнул в холодную с утра воду. Заплывать никуда не хотелось, он стал нырять у первой косы, подолгу оставаясь под водой. Феерический подводный мир завораживал, и он жадно наблюдал за шустрыми полосатыми рыбешками, сновавшими среди камней и водорослей, за крапчатыми глазастыми крабами, важными медлительными медузами и бестолковыми суматошными креветками, обладателями потрясающе длинных фосфоресцирующих усов.

Девушку он заметил неожиданно – она стояла на обрыве, где совсем недавно стоял сам Вилька, и, наверное, так же восторженно смотрела на море, ибо что еще можно делать, так долго стоя на обрыве? Вилька сразу исчез под водой, сильно отталкиваясь ногами от песчаного дна, одолел полсотни метров до берега и спрятался за длинными ветвями ивы, сплошной зеленоватой завесой скрывших его ладную фигурку. Девушка осторожно спускалась по тропе, на ней были вьетнамки, вчерашняя длиннющая майка, доходившая ей до середины бедер, и большие темные очки. Вилька уставился на нее с крайним неудовольствием. Раз потревожив его, она осмелилась вновь появиться здесь. Это могло войти в привычку, а свое право на одиночество Вилька не собирался уступать никому. Девушка спустилась на узкую полоску песка перед водой и медленно пошла к ивам.

Вилька почему-то вспомнил смешную песенку:

Девушка Маруся – розовые губки
Носит макси-майку вместо мини-юбки.

К незнакомке это подходило вполне. Вилька собрался выйти из укрытия, но тут девушка заметила его линялую выгоревшую рубаху и испуганно – именно испуганно – огляделась.

Вилька скрипнул зубами и отбросил ветви ивы. Девушка вздрогнула и невольно попятилась. Сделав несколько шагов вперед, Вилька поравнялся со своей рубашкой, сложил руки на груди и упрямо нагнул голову.

«Уходи отсюда!» – хотел сказать он, но тут взгляд его наткнулся на маленькую блестящую вещицу, лежащую на песке у ноги, – заколку для волос с зеленой черепашкой у изгиба.