Гений российского сыска И. Д. Путилин. Мертвая петля

Ж. решил не терять момента. Он быстро догнал их, взял под руки и, идя между ними, спросил:

— Про какую Соньку вы, милочки, говорите, и по­чему могут думать, что она убила?

Девушки испуганно рванулись от него, но он крепко придержал их за руки.

— Оставьте нас! Что вам нужно? Мы так себе разговариваем! — закричала одна.

— Мы ничего не знаем, — прошептала другая.

— Душечки, чего вы боитесь? — проговорил Ж. вкрадчиво. — Вы говорили про Соньку. Скажите, где она живет, как ее фамилия, и идите с Богом! Не скажете, я вас заарестую, потому что я... — и он тихо назвал свое страшное звание.

Девушки затрепетали. Первая сказала:

— Я не знаю ее фамилии. Она работает у мадам Жано, шьет, а все зовут ее Сонька-гусар.

— А живет она?

— Мы не знаем...

— А где ее можно найти?

— Не знаем! Впрочем...

— Она бывает у Филиппова, — сказала другая.

— И вы мне ее укажете, а я угощу вас шоколадом, — тотчас ответил Ж. и закричал: — Извозчик!

Счастье улыбнулось Ж. Едва вошли они в кофейную, как одна из девушек толкнула Ж. и сказала:

— Вон она, с телеграфистом!

— Сядем и будем пить шоколад, — спокойно ответил Ж. и усадил своих дам за столик, соседний с тем, который занял телеграфист.

Девушки поздоровались с той, которую звали Сонькой-гусаром. Она оказалась стройной, красивой блондинкой с большими синими глазами. Когда она смеялась, обнажался ряд мелких белых зубов и она казалась еще милее.

— Завтра варьете открывают. Будете? — спросила она звонким голосом у спутниц Ж.

— Нет... Да... — ответили они смущенно, видимо, тяготясь своей ролью по отношению к подруге.

— А я непременно!

— А кто у вас кавалером? — спросил Ж.

Телеграфист гневно посмотрел на нее, а она звонко засмеялась:

— А кто захочет! Хотите, вы... С удовольствием!

— Где вы живете?

— Ямская, дом пятнадцать, квартира пять! Спросите Соньку-гусара.

Ж. встал и весело протянул ей руку:

— Значит, по рукам?

— По рукам! — ответила она и хлопнула его по руке.

Телеграфист стал угрюмо торопить ее и позвал лакея для расчета.

— Сплавьте его, — указывая глазами на телеграфиста, шепнул ей Ж.

— А вы их!

Он кивнул и тоже стал рассчитываться.

Она ушла следом за телеграфистом. Ж. расплатился, поблагодарил девушек, хотя они брезгливо отвернулись от него, и пошел к дверям, когда в кофейную вбежала Сонька-гусар.

— Ну, скорее, на извозчика! — весело сказала она Ж., хватая его за руку.

Он вышел и позвал извозчика.

— Прямо по Невскому! — приказал он.

— Куда же мы?

— Там сообразим, — сказал он и, подсадив ее в пролетку, сел сам и крепко обнял ее. Пошел!

Пролетка, дребезжа, покатилась...

— Куда же мы поедем? — опять спросила девушка, и в голосе ее послышалась тревога.

— На Морскую, милочка. Я... — и Ж. объявил свое звание и прибавил: — Вы не пугайтесь. Если вы ни при чем, мы вас отпустим, только нам надо расспросить вас об убитом в гостинице госте.

— Я не убивала! — порывисто воскликнула она.

— Тсс! — остановил ее Ж. — Услышит извозчик, чего хорошего... Налево, по Морской! — распорядился он, обратясь к извозчику, и продолжал говорить девушке: ¾ Не убивали, тем лучше. Расскажите нам, откуда достали вы этого старичка и где вино купили. Все, одним словом...

Девушка резко встряхнулась:

— Расскажу, не поверите. Пропала я!

Ж. рассказывал, что после этих слов он сразу уже поверил в ее невинность, но роль его — чисто служебная, и самое дело требовало ее задержания.

Они приехали. Ж. тотчас вызвал меня. Я поднялся в свой кабинет и позвал Ж. с девушкой, предоставив возможность ему снять с нее показания. Он усадил ее на стул, взял в свои ее руки и ласково сказал:

— Не пугайтесь! Расскажите все, что знаете!

— И вы меня отпустите? — быстро спросила она.

Он пожал плечами:

— До завтра уж ни в каком случае, а там, как начальство решит.

Она опустила голову и горько заплакала.

— Я тут ни при чем. Я даже не знала, что его убить хотят. Я думала, это так, для развода...

— Вот, вот. Вас, значит, приглашали? Кто? Как? Когда? Все по порядку. Ну!

Девушка вытерла слезы и решительно сказала:

— Ну, пишите. Я все расскажу!

— Отлично! Но я писать не буду. Говорите!

Она удобнее уселась на стуле и стала рассказывать:

— Я не помню, когда это было. Вероятно, недели за две до самого убийства. Я сидела у Филиппова, кофе пила, одна. И вот вошел господин, занял столик и все на меня смотрит. Я ему улыбнулась, он и пересел к моему столику.

— Какой он по виду был?

— Высокий такой, красивый, с большой светлой бородой. Шляпа была мягкая, хорошая, и пальто хо­рошее...

Я кивнул:

— Ну и подсел...

— Подсел, — продолжила Сонька-гусар, — угостил меня, шутить стал и потом спросил мой адрес, велел мне домой идти и сам приехал; вино привез, икру...

— Назвал себя?

Девушка отрицательно покачала головой:

— Разве нам назовут! Мы и не спрашиваем даже.

— Ну!