Гений Шекспира. «Король трагедии»

Та восторженная радость, с которой английский народ приветствовал вступление Иакова на престол, сменилась в скором времени резкой антипатией. Поступки короля оскорбляли национальное самосознание англичан, возмущали их чувство законности и чувство приличия. Как Иаков, так и жизнерадостная Елизавета, любившая придворные праздники, балы и маскарады, окружавшая себя фаворитами, покровительствовали одно время одной и той же фамилии. Королева остановила свое благосклонное внимание на графе Пемброке, на друге Шекспира, а король покровительствовал младшему брату, произведенному им в графы Монгомери. Но либо король не встретил в нем того сочувствия, на которое рассчитывал, или же другие, более сильные впечатления разрушили его обаяние, – как бы там ни было, но достоверно известно, что король перенес в 1603 году любовь на 20-летнего юношу, которому предстояло сделаться самым могущественным человеком Англии.

Это был юный шотландец, Роберт Карр, обративший на себя внимание короля во время одного турнира, когда упал с лошади и сломал себе ногу. Он служил, будучи мальчиком, пажом у Иакова; затем отправился во Францию в поисках за счастьем и поступил, наконец, на службу к лорду Гею. Иаков приказал отвести раненого в свой дворец, послал ему своих врачей, часто навещал его во время болезни, произвел его в рыцари, назначил его своим камергером и ни за что не хотел с ним расставаться Он занимался с ним даже латинским языком. И этот человек поднимался все выше и выше, пока не занял, наконец, место среди старейшей знати страны. То обстоятельство, что Карр был шотландец по происхождению, особенно возмущало общественное мнение. Вокруг короля и без него толпились всевозможные шотландские авантюристы, а англичане считали шотландцев по-прежнему чужим народом. Уже новый термин «Великобритания», устранявший из обиходного языка славное имя Англии, возбуждал всеобщее неудовольствие. Шотландские деньги курсировали наравне с английскими, а флаги английских кораблей украшались теперь не только крестом св. Андрея, но также крестом св. Георгия. Словом, англичане считали себя обманутыми. Они боялись, по словам одного современного трактата, «что шотландцы пробьют себе дорогу к английскому лордству и в спальни английских леди». В парламенте энергично боролись против распространения гражданских прав на шотландцев. Тогда Френсис Бэкон являлся обыкновенно выразителем королевского мнения. Оппозиция ссылалась скромно на библейскую историю об Аврааме и Лоте. Когда их семейства поселились вместе, между ними поднялся раздор, и они сказали, наконец, друг другу «иди ты вправо, а я пойду влево». Правда, Иаков заявлял, что не желает вовсе взваливать работу на Англию, а Шотландии предоставлять плоды ее трудов.

Но каждый раз, когда пробуждалась страсть в короле к своему любимцу, он отдавал предпочтение шотландцам. Иаков хотел во что бы то ни стало сделать своего фаворита земельным собственником. И вот как он поступил.