Гений Сталин. Титан XX века (сборник)

Кроме того, Англия могла выставить из вооруженного резерва не меньшее количество кораблей постройки 1910–1920 гг., имела огромный минный флот и просто не поддающееся подсчету количество различных вспомогательных судов, плавбатарей и мониторов и т. п. Чего же ждал Сталин? Возможно, он ожидал, что после захвата Крита, Югославии и Греции вермахт займет Палестину, Египет, выйдет к Персидскому заливу. Это, естественно, повлияло бы на политику таких стран, как Турция, Иран, взорвало бы ситуацию в Египте и Палестине, дало бы Гитлеру неисчерпаемый резерв нефти и вызвало бы смертельный паралич британской промышленности. Единственный вывод, который можно было сделать, – Гитлер блефует, испытывает нервы Советского правительства, пытается обеспечить политическое прикрытие какой-то новой операции.

Теперь судите сами – мог ли Сталин, зная, как обстоит дело в Европе, верить отрывочным и противоречивым донесениям разведки о возможном нападении Германии на СССР?

Конечно, если бы мы имели перед войной в Германии настоящую, боеспособную разведку, большой опыт стратегического, экономического анализа, то, возможно, СССР и удалось бы получить более достоверные сведения о готовящемся нападении.

Однако не следует забывать, что нашей разведке в Германии противостояло Имперское управление безопасности – СД и гестапо, конторы вполне серьезные. Нельзя, конечно, сбрасывать со счетов и то, что наша разведывательная сеть не успела еще вполне восстановиться после репрессий 37 – 38-го годов. В Германии резиденты перед войной менялись несколько раз, что приводило к тяжелым последствиям, вплоть до провала и потери связи с важнейшей агентурой. Показателен пример, когда в 1940 году гауптштурмфюрер СС Вилли Леман прислал в посольство СССР письмо с вопросом, по какой причине с ним прекращена агентурная связь. Связь же была прекращена по причине отзыва и осуждения прежних кураторов гауптштурмфюрера. После восстановления связи Вилли Леман, ведавший в IV Отделе РСХА охраной секретных объектов, был ценнейшим агентом СССР.

В разведке шел тот же процесс, что и в РККА. Из большевистской ЧК советские спецслужбы превращались в органы госбезопасности, способные защищать интересы государства Российского, пусть и облеченного в советскую оболочку. У Сталина не было никаких оснований доверять прежним агентам, нелегалам и сотрудникам резидентур, которые в прошлом принадлежали к эсерам, анархистам и меньшевикам и редко носили русские фамилии. Перед войной руководители внешней разведки также менялись несколько раз: Артузов, Берман, Пассов, Шпигельглас, Фитин. Не станем при этом считать, что большевики и Сталин развалили разведку – при царе ее как таковой не было вообще.

Так или иначе, систематической разведывательной информации о состоянии дел в Германии, возможности ее подготовки к нападению на СССР не имелось. Поступавшие сведения о нападении Германии, в том числе от Рихарда Зорге и Вилли Лемана, не могли перевесить всей массы противоположных данных.

Между прочим, начальник ГРУ Генштаба Ф.И. Голиков 20 марта 1941 года однозначно доложил Сталину о том, что Германия может осуществить нападение на СССР после победы над Англией (победы, но не десанта!), о том, что слухи о возможном начале войны с Германией инспирированы английской или германской разведкой. Доклад Генштаба – это не сплетни, собранные разведчиками у подвыпивших болтунов, – это комплексный анализ военно-стратегической обстановки!

Сталин не мог, опираясь на слухи и домыслы, обострять отношения с Гитлером. Это означало бы бездумно следовать в кильватере английской политики. Такой образ действий в Первую мировую уже привел Россию на грань национального краха.

При этом не будем забывать, что Сталин прилагал все усилия к повышению боеспособности армии и был вправе требовать от нее отражения возможной агрессии. Гитлер говорил, что если бы Германия не напала на СССР, через несколько лет никто не смог бы воевать с нашей страной – так немцы были поражены экономикой СССР. Солдаты же таких стран, как Италия и Румыния, вовсе впали в уныние, когда увидели, куда они попали и с кем связались. Сам Гитлер заявлял, что «создание Красной Армии – грандиозное дело, а сам Сталин, без сомнения, – историческая личность совершенно огромного масштаба».

Иными словами, политический курс и соответствующие ошибки Сталина, даже если бы они и имели место, не снимали с армии и военных ответственности за обороноспособность СССР. Ясно, почему наши генералы с радостью ухватились за байку о том, что Сталин мешал им готовиться к войне, – за боеспособность Красной Армии ведь отвечали они. Кто не давал Жукову, Тимошенко, Василевскому совершенствовать систему управления и связи, налаживать работу ремонтных и эвакуационных служб, учить командиров и бойцов?

Когда началась война, наши командующие в один голос Сталину твердили: «Вот внезапно Гитлер напал, так не по правилам, вы нас не предупредили, вот если бы не внезапно, а то внезапно…», какой, мол, с нас спрос за 1941-й? Какой спрос за 1942-й? И там Сталин напутал.