Гений Сталин. Титан XX века (сборник)

ВАТУТИН:Докладываю, что в настоящее время целесообразно 5-й мехкорпус планировать для Романенко. В случае, если обстановка к моменту его прибытия изменится и потребует усилить Лелюшенко, то это можно будет сделать безболезненно несколько позже, а сейчас планировать для Романенко.

СТАЛИН:А в чье распоряжение поступает гвардейский мехкорпус?

ВАТУТИН:Гвардейский мехкорпус остается у Лелюшенко на его левом фланге, где его необходимо держать уже сейчас.

СТАЛИН:Повторяю: оба мехкорпуса и 5-й гвардейский в случае необходимости можете использовать в районе левой группы Лелюшенко или в районе Романенко, смотря по обстановке. Для операции «Сатурн» на днях будут направлены к вам один мехкорпус дополнительно и один танковый корпус также дополнительно. Это будет ваш резерв.

Немедля посадите Кузнецова в район правой группы Лелюшенко, т. е. на Первую гвардейскую армию, и заставьте его усиленно готовить «Сатурн».

Действиями Филиппова и Федорова по операции «Сатурн» будет руководить Москва, которую вы должны регулярно информировать о ходе подготовки «Сатурна». Все ли понятно, есть ли вопросы?

ВАТУТИН:Все указания совершенно понятны и немедленно, с полной энергией будут выполняться. Есть один вопрос – ко мне до сих пор не прибыла артиллерийская дивизия РГК и дивизия ПВО, и неизвестно, отправлены ли они. Прошу девятую дивизию.

СТАЛИН:Артдивизия РГК и зенитная дивизия погружены и скоро будут у вас.

ВАТУТИН:Понятно, прошу сообщить их номера. У меня осталось всего три полка РС, остальные переданы с 21-й армией. Прошу, если возможно, направить мне еще четыре полка.

СТАЛИН:Ваши требования по эрэсам и по другим статьям пришлите в Ставку. Я имею возможность послать теперь же к вам два полка эрэсов, я завтра же направлю их к вам. Все.Спасибо. До свидания.

Остается только напомнить, что кроме Юго-Западного, у Сталина было еще десять воюющих фронтов, 3 морских флота, народное хозяйство и прочая, и прочая. Нормальному человеку невозможно даже представить себе объем вопросов, лежавших на ответственности Сталина. Взвалить на себя такую нагрузку ради славы, почета, амбиций нельзя. Мелкий человек, примитивный тиран не способен совершить такой подвиг, такое самоотречение.

Может возникнуть ощущение, что Сталин где-то там по карте посмотрел и ему пришли в голову гениальные идеи. Перед подобными разговорами Сталин вызывал сотрудников Ставки и Генштаба и не генералов, а майоров, подполковников, которые «вели» отдельные направления и соединения – часами(!) сидел с ними, разбирал ситуацию на конкретном участке. Поэтому, когда Сталин отдавал приказы командующим фронтами, он знал, что делает.

Сталин не был божеством, а вся его гениальность держалась на работоспособности и терпении. Сталин так же точно сталкивался с недобросовестностью, очковтирательством и попытками некоторых подчиненных «поддеть его на фуфу».

Маршал авиации А.Е. Голованов вспоминал, что однажды командующий ВВС генерал П.Ф. Жигарев и нарком авиапрома А.И. Шахурин заспорили в кабинете Сталина, почему с заводов ВВС не принимают скопившиеся там 700 самолетов. Шахурин уверял, что это происходит из-за отсутствия летчиков, т. е. виноваты ВВС, Жигарев же прямо заявил: «Шахурин врет! Самолеты забракованы военпредами из-за производственных дефектов – они негодные! Говорю ответственно!» Речь шла об авиагруппировке стратегического масштаба. Сталин тут же приказал заводам доложить о количестве не принятых ВВС машин, а приглашенный генерал ВВС Селезнев, которого не посвятили в суть дела, считал. Наконец подсчеты были окончены, и Селезнев доложил: «Семьсот два самолета». «Почему не перегоняют?» – спросил Сталин. «Потому, что нет экипажей!» – ответил Селезнев. «Ответ, а главное, его интонация не оставляли сомнений в том, что отсутствие экипажей на заводах – вопрос давно известный…» – писал Голованов.

Далее он вспоминал: «Я взглянул на Сталина. Он был бледен и смотрел широко открытыми глазами на Жигарева, видимо, с трудом осмысливая произошедшее. Его ошеломило не то, почему такое огромное количество самолетов находится до сих пор еще не на фронте, а убежденность и уверенность, с которой генерал говорил неправду. Сталин распрощался с Шахуриным и Селезневым. Я хотел последовать их примеру, но Сталин жестом остановил меня. Он медленно подошел к генералу. Рука его стала подниматься. «Неужели ударит?» – мелькнула у меня мысль. «Подлец! – с выражением глубочайшего презрения сказал Сталин и опустил руку. – Вон!»

Голованов был потрясен выдержкой и достоинством Сталина. Кстати, если вы думаете, что Жигарева тут же скрутил Берия и утащил в кровавый подвал Лубянки, то ошибаетесь – П.Ф. Жигарев работал на высших должностях в ВВС еще двадцать лет, а с 1946 года вновь занял пост главкома ВВС СССР.

Такая практика была не исключением, не «прихотью диктатора», а системой во время войны. Судите сами.

Маршал Г. Кулик – сорвал прорыв блокады Ленинграда в 1941 году, развалил управление войсками под Ростовом в 1942 году, что привело к прорыву немцев на Кавказ.