Гений Сталин. Титан XX века (сборник)

Англичане никогда не оставляли своих русофобских лозунгов. Кто не помнит красноречивый пролетарский кукиш на плакатах: «Наш ответ Чемберлену»? А ведь в своей ноте 23 февраля 1927 года Чемберлен грозил нам войной. Генри Детеринг, Лесли Уркварт, которые потеряли часть своих капиталов в России, другие крупные английские промышленники финансировали заговоры против СССР, разжигали в Европе антисоветскую истерию. Единственное, что предотвратило в конце 20-х годов поход против СССР, – это то, что англичане, собиравшиеся, как всегда, воевать чужими руками, не смогли подбить к войне Францию, Германию, Японию, Польшу. Противоречия между Россией и Англией усиливал тот факт, разумеется, что СССР был классовым антимиром Британской империи.

Попытки Сталина сблизить позиции с Англией на основе противостояния общей фашистской угрозе перед войной не привели к успеху. Англо-французы и далее проводили политику, враждебную СССР, а в ходе советско-финляндского конфликта призывали к крестовому походу против большевизма, изгнали СССР из Лиги Наций, в результате чего наша страна оказалась перед угрозой внешнеполитической изоляции. Мог ли Сталин доверять Англии при такой политике? Чем Англия в 1941 году была для СССР лучше, чем Германия?

Вновь обращаясь к попытке исключения Г.К. Жукова из партии, напомню одну из претензий к будущему маршалу: «Принимал дома врага народа Уборевича». Жуков на это резонно отвечал, что он принимал не врага народа Уборевича, а командующего округом Уборевича. Так же СССР заключал соглашения, торговал, сотрудничал не с фашистским режимом, а с законным германским правительством.

В 1939–1940 годах ни Сталин, ни кто-либо другой не знал и не мог знать, как далеко зайдет Гитлер в развитии своих бредовых теорий. Концлагеря, тотальная война – все это проявилось позже. В Европе Германия до поры не показывала разбойничьей сути, тщательно маскировала свои человеконенавистнические устремления. Еще в 1940 году Сталин говорил, что Гитлер – уникальная историческая личность, в его действиях отсутствует единая целенаправленная линия, политика постоянно перестраивается, часто бывает диаметрально противоположной, в теоретических положениях нацизма царит полная неразбериха.

Инсинуации же насчет пакта о ненападении, заключенного 23 февраля 1939 года между СССР и Германией, надо прекращать. Пакт обеспечил нашей стране мир. Не будь пакта, мы бы воевали с Германией, но не за Родину, а за интересы англичан. Часто упускают также из внимания то, что Сталин вынудил Германию подписать с СССР пакт о ненападении без согласования с Японией. Это в значительной степени подорвало доверие между Германией и Японией, это был большой внешнеполитический успех СССР.

Что касается подписания договора «О дружбе и границе», этичности секретных протоколов, занятия западных областей Белоруссии, Украины, Молдавии, а также присоединения Прибалтики, то в условиях, когда граница России теперь проходит восточнее Витебска, а на Севастополь претендует НАТО, полагаю, лучше помолчать.

Нас призывают сокрушаться над судьбой прибалтов, которых мы «оккупировали» в 1940 году, а то, что в Эстонии с 1934 года установилась военная диктатура Пятса, в Латвии – Ульманиса, в Литве – Сметоны, что эти фашистские режимы, состоявшие на содержании Запада, были крайне враждебны СССР, молчат. Диктатуры Пятса, Ульманиса и Сметоны смела с исторической сцены не злая воля Сталина, не стремление русских к расширению империи, а антинародная политика национального предательства, которую в угоду иностранным державам проводили эти наполеончики. В ходе войны зверства литовских и латышских карателей из числа членов националистических организаций шокировали даже немцев. В октябре 1941 года немецкий комиссар г. Слуцка в резкой форме жаловался руководству на действия 12-го литовского полицейского батальона, «бойцы» которого, по его словам, при проведении антиеврейской акции проявили массовый животный садизм, разнесли и разграбили город. Комиссар Слуцка требовал оградить город от этой литовской «воинской» части.

Надо прямо сказать: вхождение в состав СССР – самая лучшая, исторически оправданная и справедливая участь, которую только могли иметь прибалтийские республики. У них не было ни одного шанса остаться в стороне от мировой войны.