Гений страшной красоты

– Настоящая беда случится, если мы не поможем Соне, – жестко произнес Бархатов. – Никогда, ни под каким видом не вспоминай шестнадцатое сентября. Никто из прежних друзей в нашем доме больше не появится. Мы похороним произошедшее навсегда в своей памяти. Софье необходимо жить дальше, она непременно оправится, молодость возьмет свое.

Андрей Валентинович оказался прав. Уже в начале декабря на лице Сони вновь заиграла робкая улыбка, девушка обзавелась друзьями, ее захватила студенческая жизнь. Но, как вы понимаете, Лидия не собиралась откровенничать с Надеждой, поэтому обошлась короткой фразой.

– У дочери все нормально.

– Очень рада! – звонким голосом произнесла Коровина. – Николай запретил мне вам звонить, он не желает более ничего слышать о семье Бархатовых. Но я решила сообщить тебе приятную новость.

– Какую? – спокойно спросила Лидия.

– Мой сын жив! – воскликнула Надя. – После того как твоя психованная дочь толкнула малыша, Юрик был отправлен в больницу в тяжелом состоянии. Но он не умер, хотя мог скончаться. Доктор сказал, что падение с высоты собственного роста часто приводит к летальному исходу. А мой сын физически поправился…

– Чего ты хочешь? – перебила Лида. – Прошли годы, мы более не общаемся.

– Я желаю, чтобы ты знала: Юра после того падения стал идиотом! – закричала Надя. – Он затормозился в развитии, ему всегда будет по уму шесть лет. Вырастет в здоровенного мужика, а мозг его останется на уровне детсадовца. Вот что сотворила твоя дочь! Не понимаю, почему Коля решил замолчать эту ситуацию? Ну да, мой муж слишком интеллигентный человек. А я приеду и подожгу твой дом!

Лидия Сергеевна бросила трубку и помчалась к мужу. Узнав о звонке Надежды, Андрей Валентинович слегка изменился в лице, но ровным голосом произнес:

– Не волнуйся, дорогая, я решу проблему.

Более никто из Коровиных Бархатову не беспокоил…

– Андрей Валентинович сказал о смерти Лены и остальным членам компании? – спросила я. – Но почему он соврал?

Лидия спустила ноги с кресла и всунула ступни в тапочки.

– Не знаю. Пойми, Дашенька, мы больше никогда не поднимали эту тему. Антон не в курсе случившегося. Игорь тоже.

– Думаете, Соня не открыла мужу правду? – усомнилась я.

– Есть вещи, о которых не рассказывают, – покачала головой Бархатова. – Ты дружишь с ней много лет. Соня хоть раз намекала на трагедию?

– Никогда, – признала я.

– Вот видишь, – удовлетворенно заметила Лидия Сергеевна. – Та история давным-давно похоронена, и могила завалена камнями.

– Однако нашелся человек, который решил эксгумировать тайну, – вздохнула я. – Очень странно!

– Согласна, – кивнула Лидия Сергеевна, – непонятно. Прошло столько времени. Кому и зачем понадобилось ворошить грязное белье?

– Вы смогли забыть произошедшее, а кое-кто постоянно помнил о нем, – сказала я. – Сомневаюсь, что Агния, глядя на дочь-инвалида, не проклинала каждый день Соню. И Надежда, живя с подрастающим Юрой, вряд ли испытывала хоть малейшее доброе чувство к вашей дочери.

– Ой, пожалуйста, не говори так! – взмолилась Лидия Сергеевна. – Я могу заплакать, а слезы портят кожу, веки опухают, под глазами появляются мешки. Меня хирург предупредил: после блефаропластики[9] категорически нельзя плакать, весь эффект может пойти насмарку. Соня действовала в состоянии аффекта, она не хотела никому причинить вреда.

– Думаю, ни Агнию, ни Надежду такое объяснение не устроит, – пробормотала я. – Кстати, еще есть Эстер, которая тоже может чувствовать обиду.

– Да за что? – всплеснула руками хозяйка.

– Как скоро после трагедии экономка лишилась своего места? – поинтересовалась я.

Лидия Сергеевна потерла совершенно гладкий, замороженный ботоксом лоб.

– Не вспомню.

– Спустя год, два? – провокационно спросила я.

– Ах нет, наверное, через месяц, – предположила Бархатова. – Андрей хотел побыстрее убрать из дома тех, кто был в нем шестнадцатого сентября.

Я молча смотрела на бабушку-весну. Так кто решил взбаламутить старое болото и почему? Мой телефонный собеседник утверждал, что Соня не виновата. Откуда он знает правду? Но если предположить, что аноним не лгал, то кто тогда толкнул Лену с балкончика? Почему таинственный незнакомец столько лет молчал? И какую цель преследует сейчас?

Пока мне ясно лишь одно: Лидия Сергеевна не причастна к его затее. Больше всего мать Сони и Антона беспокоится о своей внешности, она абсолютная эгоистка, не в состоянии волноваться ни по какому поводу, кроме как из-за намечающихся морщин.

Но мне стало очень интересно, кто же собрал вновь под одной крышей участников давних событий. Кстати, где Егорка? Почему его в Филимоново не пригласили? А ведь он – одно из главных действующих лиц той давней истории.

Глава 17

– Пойду умоюсь и наложу стягивающую маску, – засуетилась Лидия Сергеевна. – Ее положено делать каждый день.

– Не знаете, куда подевался Егор? – спросила я.

Бархатова быстрым шагом прошла в ванную и загремела баночками, потом включила воду.

– Что ты спросила? – крикнула она. – Я не расслышала.

– Какова судьба Егора? – повторила я.

– Иди сюда, – велела дама.