Гений Умирает Дважды

Ладно, как-нибудь выпутаемся, думал он… Вплоть до того, что можно будет по возвращении в Москву самому пойти "куда следует" и признаться, что согласился работать на иностранную разведку; даже аванс взял… Благо, сейчас обнародован "телефон доверия", по которому можно покаяться и тогда тебе вообще ничего не будет… Единственное, что нужно будет продумать, это как убедительно отбрехаться, на чем именно его поймали, ну да это уже детали. Таким образом, может быть, он еще и героем невидимого фронта станет… Глупо, конечно, за такие проколы можно и со Смоленской площади вылететь, ну да тут уж ничего не поделаешь: лучше пойти консультантом в какую-нибудь неприметную фирму, чем рудокопом во всемирно известный Магадан. Как там шутит Фоменко: "Лучше калымить в Гондурасе, чем «гондурасить» на Колыме…"

Главное сейчас — получить причитающиеся деньги и быстренько исчезнуть из Швейцарии. Деньги получить просто необходимо, потому что в противном случае все совершенное им вообще теряет смысл. Ну, а из страны смыться… Он не может чувствовать себя здесь в безопасности.

Свою машину Лосницкий демонстративно припарковал перед самым входом в кафе. Мол, вот он я — весь тут, прятаться от вас не собираюсь. Однако присутствовал здесь и некоторый скрытый умысел: у него на глазах в автомобиле никто ковыряться не станет.

На террасе его уже ожидали двое: Фарренхауз и еще какой-то мужчина. В стоявшей напротив кафе машине сидели и откровенно поглядывали в сторону Лосницкого еще двое.

"Наверное, уже на видеопленку меня снимают", — с неожиданной тоской подумал Александр.

Гора компромата на него неудержимо росла. Нет, братцы мои, надо сдаваться ребятам с Лубянки… Или не надо? Ведь были же и есть, наверное, агенты, которые долгие-долгие годы выполняли поручения иностранных разведок и жили припеваюче. "Тот живет припеваюче, кто живет подпеваючи…" — не к месту вспомнил он старую шутку… Просто любой стране, чтобы удержать сограждан от предательства, выгодно создавать представление о том, что иностранные агенты, для чего и снимают фильмы и пишут книги про гениальных сыщиков…

Впрочем, потом, все потом, потом обдумаю…

Лосницкий поднялся на террасу, направился к знакомому столику. Поджидавшие его люди поднялись навстречу.

— Добрый день, Александер, — Фрэнк приветливо улыбался. — Познакомьтесь, пожалуйста, господа: Джон — Алекс.

Рукопожатие у Джона было крепкое, взгляд прямой и оценивающий, от него веяло уверенностью. Внешность какая-то надежная и одновременно неприметная… С первого мгновения у Лосницкого не возникло сомнения, что этого человека зовут как угодно, но только не Джон, и что именно он является настоящим разведчиком, а не Фрэнк, который, скорее всего, является в разведсети такой же «шестеркой», какой предстоит стать ему, Александру Лосницкому. О том, насколько он ошибается в оценке Фрэнка, Александр не мог себе даже представить.

Они расселись за столиком. Перед каждым уже стояли высокие стаканы с какой-то жидкостью, по цвету напоминавшей апельсиновый сок, с кубиками льда и с торчавшими соломинками.

— Вы что-нибудь выпьете? — с дежурной вежливостью поинтересовался Фарренхауз.

— Нет, спасибо, я за рулем, — отказался Лосницкий. — Разве что кофе…

— Хорошо, значит, тогда сразу переходим к делу, — предложил Фрэнк. — Кофе мы уже заказали, — пояснил он. — Алекс, прежде чем мы с вами будем обсуждать свои дела, поговорите с мсье Джоном.

"Мсье Джон"… Все равно что "сэр Иван" или "сеньор Мамед"… Значит, «Джон» и в самом деле не более чем кличка. Даже не кличка, а просто слово, с помощью которого можно обращаться к человеку, потому что беседа без имени попросту невозможна.

— Я слушаю вас, — Лосницкий постарался изобразить улыбку.

— Значит, так, Алекс, — решительно заговорил на немецком языке Джон. — Меня интересует только то, что касается изобретения, благодаря которому вы познакомились с нашим другом Фрэнком. Прежде всего возьмите вот это…

На столик лег большой пухлый конверт с окошком из прозрачной пленки. Сквозь нее виднелся отпечатанный на принтере текст на французском языке "Alexandre Losnitsky, le Ministere des Afferes etrangeres de Russie".

— Что здесь? — не притрагиваясь к пакету, спросил Лосницкий.

— Это премия за информацию, которую вы предоставили по поводу изобретения, — пояснил Джон. — Поскольку к политической разведке ваши сведения не имеют никакого отношения, все, что касается человека, о котором вы нам сообщили, и его прибора, вы должны сообщать мне, специалисту, так сказать, по промышленному шпионажу.

Александр немного растерянно оглянулся на Фрэнка. Тот сидел отвернувшись, с самым безмятежным видом любуясь открывавшимся на озеро видом.

— Но я уже все рассказал, — Лосницкий наконец решившись, взял со столика конверт.

Он хотел убрать его в свой кейс, но удалось это ему не сразу — никак не мог совладать с замками. Представил, как будут трястись его пальцы на экране монитора — прямо как у Янаева на пресс-конференции в августе 91-го…