Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву»

Подошедшие батальоны из 4-го егерского и 4-го гренадерского полков тоже внезапно оказались под ураганным ружейным огнем, опоясывающим со всех сторон, даже с тыла! Парни Мэйтлэнда, Хэлкетта, Эдама и Коулборна крепко знали свое дело: прицельно-проворную стрельбу пошереножно! Обескровленные чудовищным артиллерийским и ружейным огнем «красномундирников» в упор, жалкие остатки пяти батальонов Средней гвардии Наполеона дрогнули и стали медленно пятиться назад, еще пытаясь огрызаться штыками и нестройными ружейными залпами. Но уже понеслось по полю самое ужасное из всего, что могло случиться: «Гвардия отступает!!!» А затем почти вся армия выдохнула еще более страшное, паническое: «Спасайся, кто может!!!»…

Тогда в финале Ватерлоо британские гвардейцы и артиллеристы повалили наполеоновских гвардейских пехотинцев, расстреляв их с убойной дистанции. Конечно, ситуация на Бородинском поле была несколько иной, в частности, у Бонапарта было не 2,5 тыс. Средней гвардии без кавалерийской и артиллерийской поддержки, а порядка 15,5 тыс. гвардейских штыков и сабель при 109 орудиях!

В любом случае соотношение потерь после атаки наполеоновских гвардейцев в концовке Бородинской битвы, скорее всего, изменилось бы в пользу русских! Тем более что поддержать его гвардию уже было нечем: весь день сражавшиеся армейские части были предельно измотаны и окончательно утратили наступательный порыв. Лучше других понимая суть происходящего на поле сражения, Наполеон был прав, так и не бросив в самое пекло Бородинской битвы свой неприкосновенный запас – гвардию! В конце концов об этом заговорили и наиболее рассудительные из ближайших сподвижников Наполеона – Бертье, Бессьер и Арман Коленкур: «Мы погубим свою гвардию в бессмысленной мясорубке, а она нам еще пригодится».

Если это так – то напрашивается очень интересное предположение! На исходе чудовищного противостояния решался вопрос, пойдет ли Бонапарт ва-банк (как он это запоздало сделал под Ватерлоо) – бросит ли он на окровавленные и истерзанные русские полки своего козырного туза (элитную гвардию) или нет?! Захочет ли он, пользуясь современной спортивной терминологией, превратить уже имеющийся положительный для него «счет 2:1» в разгромный – например, «6:2» или нечто подобное?! Похоже, что именно в этот очень важный момент Кутузов выкинул на заваленное окровавленными трупами поле битвы… своего джокера – всю свою так долго придерживаемую в резерве (вспомним его категоричный приказ об обязательном хранении резервов до последнего момента!), многочисленную скорострельную артиллерию, способную на короткой дистанции повалить все, что движется?!

Если это так, то, значит, выпускник артиллерийско-инженерного отделения Кадетского корпуса Михаил Илларионович Кутузов, много и, отчасти, по делу критикуемый (и тогда – на поле боя и потом – в тиши кабинетов) за подготовку и проведение Бородинского сражения, в самом финале битвы «расплатился звонкой монетой» с выпускником Бриеннского военного училища и элитной Парижской военной школы артиллеристомот Бога Наполеоном Бонапартом за колоссальный урон, понесенный русскими от блистательно скорректированного огня его дальнобойной артиллерии. Все сражение Наполеон валил их, но окончательно так и не повалил, а напоследок получил от «старой лисицы севера» такую отнюдь не виртуальную угрозу, что столь желанной для многих наполеоновских военачальников и сподвижников по-театральному красивой фразы «Гвардию – в огонь!» – не последовало!

Не здесь ли кроется одна из причин, по которой Наполеон так и не захотел в тот день упрочить вводом в бой своей гвардии достигнутые им успехи?!