Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву»

Некоторые части в армии французского императора оказались почти полностью уничтожены. Еще в ходе битвы Наполеон, объезжая со свитой поле сражения, встретил 60–80 солдат с 4–5-ю офицерами, стоявших перед совсем недавно взятой позицией русских. «Зачем вы здесь? – спросил он. – Присоединяйтесь к вашему полку». – «Он здесь», – мрачно ответил командир этой горстки обожженных и опаленных, истерзанных и окровавленных солдат, не двигаясь. Император, раздражаясь, повторил свое распоряжение. «Он здесь!» – указал офицер рукой на валы и рвы редута, усеянные вповалку лежащими трупами погибших однополчан. Только с третьего «захода», когда в разговор «вклинился» со своими подробными разъяснениями еще один молоденький офицерик – участник недавней резни, до Наполеона, наконец, дошло, что эта горстка и есть все, что осталось от целого полка. Оглядываясь вокруг, Бонапарт задумчиво изрек: «Эти русские… взять их нельзя. Это цитадели, которые надо разрушать пушками!»

Как это ни парадоксально, но сих пор неясно – сколько же потеряли противники на Бородинском поле: из псевдопатриотических соображений обе стороны преуменьшали свои потери и преувеличивали чужие. (Подобная «политика» ведется с древности; бороться с ней бесполезно – воспринимать ее следует как неизбежную данность.) Поэтому можно говорить лишь о средних цифрах предполагаемых потерь, которые в целом составили почти по 30 %, от численности обеих армий до битвы. (При этом были времена, когда в отечественной историографии максимальные потери сторон однозначно оценивались минимум в 40 %, а потери «басурманов» порой и вовсе округлялись до 60 тысяч человек!) Причем это были кадровые потери (!), возместить которые сразу не представлялось возможным. В депеше, отосланной в Париж после Бородинской мясорубки, Наполеон признал, что потерял 30 тыс. человек убитыми и ранеными. В письме своей супруге императрице Марии-Луизе он был еще более лаконичен: «Я потерял очень большое количество людей».

По разным оценкам, средние потери Великой армии Наполеона при Бородине составили 28–35 тыс. человек убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести. В зависимости от конъюнктуры политического момента (так было, так есть и так будет!) потери русской армии в среднем оценивались от 38,5 до 42,5 тыс. либо даже 45 тыс. человек. В то же время цифра в 58 тыс. человек вызывает сомнения.

…Между прочим, современный исследователь С. В. Шведов, оперируя архивными данными, склонен считать, что в общем регулярная русская армия потеряла еще больше – 44 % состава: пехота – 39 тыс. человек, или 47 % л. с.; регулярная кавалерия – 8 тыс. человек, или 40 % л. с.; артиллерия – 3 тыс., или 26 % л. с. Так, во 2-й сводно-гренадерской дивизии генерала М. С. Воронцова из 4000 человек на вечерней перекличке оказалось менее 300 человек. А во всем 8-м корпусе генерала Н. Н. Раевского на другой день после битвы на поверку оказалось не более 1500 человек! Любопытно, но самые незначительные потери пришлись на донских казаков Матвея Ивановича Платова: всего лишь 100–300 человек! После всех перипетий с их атаманом (большие проблемы с «зеленым змием» и нелады с командующими регулярной армией) они явно не лезли на рожон…

Степень ожесточения была такова, что даже безоружных прикалывали и те, и другие! Потому и пленных в такой ужасной битве была капля в море: 800 русских и примерно столько же французов! До битвы Наполеон предрекал своей свите: «Мы раздавим русских, но победа не будет решительной, если я не возьму пленных». Но русские сражались буквально до последнего вздоха, и вот теперь ему пришлось воздать должное невероятному упорству и бесконечной храбрости своих противников, жалуясь, что они давали убить себя, предпочтя смерть плену.

Один из самых авторитетных русских историков Антон Антонович Керсновский (степень его «ангажированности» каждый определяет в силу своей ментальности), начавший работать над своей знаменитой «Историей русской армии» еще до революции и закончивший труд уже в эмиграции, определил потери русских в 9904 (у французов, по их источникам, – 6569) убитых, 10 751 (1176) пропавших без вести, 20 663 (21 517) раненых. (Итого: 41 318 против 29 262!) Нужно учитывать, что при условии больших проблем с медицинским обслуживанием (главный хирург наполеоновской армии Д.-Ж. Ларрей говорил потом об этом открыто!) большинство раненых с обеих сторон погибло после битвы от ран.