Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву»

Так или иначе, но вскоре после аустерлицкого фиаско Александр I начинает… потихоньку отодвигать своего консультанта. Тот все чаще отправляется с секретными дипломатическими поручениями… подальше от двора. На другой день после сражения он был послан в Берлин для побуждения короля прусского к скорейшему объявлению войны Наполеону. Осенью 1806 г. государь поручил ему осмотреть армию, собранную на юге для действий против Турции. Ввиду разгрома Пруссии Наполеоном в конце 1806 г. и новых осложнений с Францией П. П. Долгорукова срочно отзывают с юга России, где он в то время находился в армии старого екатерининского полководца Михельсона – победителя Емельяна Пугачева. Получив повеление вернуться, Петр Петрович мчался на перекладных, загоняя лошадей, и прибыл в Петербург усталый и больной. По прибытии в столицу он был тут же принят государем. О чем они весьма долго говорили, истории осталось неизвестно, но в тот же вечер князь, огорченный и изнеможенный, слег в постель, с которой более и не вставал.

Через неделю, 8 декабря 1806 г., Петра Петровича Долгорукова не стало. Он скончался 29 лет от роду. Не исключено, что аустерлицкая неудача наложила свой неизгладимый отпечаток на дальнейшую судьбу этого молодого еще человека, очень крепкого здоровья, большой силы воли, сколь энергичного и самостоятельного, столь и своевольного.

…Между прочим, по прошествии 11 лет Александр I, находясь в Москве в 1817 г., сказал матери покойного, княгине Анастасии Симоновне: «Княгиня! Вы в князе Петре лишились сына, а я в нем утратил друга!» – Княгиня не полезла за словом в карман: «Ваше величество всегда можете найти себе друга, а мне сам Бог не властен возвратить сына!» Смело сказано…

К Петру Петровичу Долгорукову можно относиться по-разному, но cо всеми его ошибками и промахами он все же был заметной личностью и не по злой воле оставил по себе крупную «зарубину» в российской истории начала XIX в. Главное мгновение в жизни Петра Петровича Долгорукова – судьбоносная встреча с Наполеоном перед Аустерлицем – оказалось роковым не только для России, но и для него самого. Впрочем, это всего лишь «заметки на полях», оставляющие за пытливым читателем право на свои собственные выводы.

Глава 29 Генерал Бонапарт успел стянуть все свои силы в ударный кулак

Тем временем французы как отступали, так и пополняли свои ряды прибывавшими свежими силами. Уже вечером 30 ноября к Брюнну подошел корпус Бернадотта, а одна из лучших пехотных дивизий Великой армии – Луи Фриана из образцового корпуса его тезки и свояка Луи Даву – тоже завершала свой форсированный переход и, пройдя менее чем за двое суток почти без отдыха свыше 100 км, уже к вечеру 1 декабря рассчитывала встать на позиции.

…Кстати, успев к началу боя, Даву заработает в Великой армии репутацию лучшего мастера стремительных маршей. С помощью строжайшей дисциплины он смог заставить своих солдат совершить героический марш-бросок: за 44 часа они прошли по глубокому снегу около 115 километров. Очевидец этого скоростного перехода пехотный капрал Блэз так потом описал пережитое: «Мы вышли из деревни, где были до этого расквартированы, в девять вечера. Шли около двух часов ночи, когда ненадолго остановились в лесу. Мы развели несколько костров и спали до 5 часов, а там опять вышли на дорогу. Мы шли весь день и остановились опять в лесу; в 6 часов вечера у нас не было времени даже приготовить долгожданный суп, потому что нам сказали, что в 9 вечера мы должны опять тронуться в путь. Поэтому мы предпочли занять это время сном; перед выходом из Вены нам дали трехдневный паек хлеба, так что нам его хватало, но больше есть было нечего. Затем, оставив место отдыха, мы снова шли до 5 часов утра, когда полк остановился… Теперь нам дали вина, кто сколько хотел. Это подкрепило наши силы, и мы стали опять в состоянии продолжать поход… Наконец мы дошли до деревни в 7 часов вечера, где мы переночевали рядом с драгунской дивизией…» Придя вовремя, Даву внесет огромную лепту в победу Наполеона…

Драгунские дивизии тоже были на подходе. По прибытии этих частей Наполеон рассчитывал дать неприятелю решительное сражение. Союзники упустили свой последний шанс обрушиться на врага, имея значительное численное превосходство: они все маневрировали, маневрировали, маневрировали. Так бывает, когда «дурная голова ногам покоя не дает»…