Гений войны Кутузов

Не исключено, что это очень доходчивая и взвешенная оценка полководческой манеры Михаила Илларионовича Кутузова на «финишной прямой» его военной карьеры, который не только не любил «больших драк», но и сам откровенно признавал, что «лучше быть слишком осторожным, нежели оплошным и обманутым»! Пожалуй, этим все сказано.

Тем более, как показала Березинская операция, добить Наполеона и его Великую армию было весьма сложно: одно дело проводить теоретические раскладки, другое – осуществить это практически! К тому же новобранцы, а их было немало в армии Кутузова, все же уступали в ратной прыти ветеранам, чьи кости уже покоились на полях Европы и, в частности, на поле Бородина. Более того, русские потери все увеличивались и увеличивались. Так после трехдневных боев под Красным в наличии у Кутузова оставалось не более 50 тыс. боеспособных солдат. В русском штабе всерьез рассчитывали, что Бонапарт сам угодит в расставленный ему силами Чичагова, Витгенштейна и Тормасова на западных рубежах мешок. Но, как говорится, «надежды юношей питают…»

Поскольку Тормасов опоздал к днепровским переправам у Орши и Наполеону с его Великой армией все-таки удалось не только благополучно их проскочить, но и уничтожить, то предполагалось полностью окружить и добить остатки наполеоновской армии (около 20 тыс. еще относительно боеспособных солдат и… 40-тысячную вереницу больных и калек!) на Березине. До этой естественной преграды осторожный Кутузов отнюдь не стремился форсировать события в расчете прижать остатки Великой армии к водной преграде. Принято считать, что «старая лиса» Кутузов вел себя как осторожный рыбак, который не приближается к умирающему киту, а терпеливо ждет своего часа.

…Кстати, именно тогда великий и могучий русский язык обогатился некоторыми весьма популярными и до сих пор «заимствованиями» из французского языка. Отступающие солдаты некогда Великой армии все больше и больше превращались в… «шаромыжников»! Так ругательно называли их русские крестьяне, к которым голодные, больные и замерзающие «завоеватели» обращались со слезной просьбой: «Шер ами (дорогой друг), дайте яйко, мяско, хлеба» и т. п., отсюда – «шаромыжник»…

Несмотря на оттепель, превратившую дороги в жидкое месиво, Наполеон из последних сил рвался к Борисову, где надеялся переправиться через реку Березину. Казалось, что «медвежий капкан» на переправе у Борисова уже захлопнулся: этим важным населенным пунктом уже успел с юга овладеть адмирал Чичагов, с севера к нему стремился Витгенштейн, который после захвата деревни Бараны оказался всего лишь в одном суточном переходе от Чичагова, а с востока спешили отряд Ермолова и вездесущие казаки Платова. Пробивавшиеся с боями (каждый день случались отдельные стычки между парой-тройкой сотен еще готовых постоять за себя французов и круживших вокруг казаков) к Березине остатки Великой армии во главе с самим императором Франции Наполеоном должны были вот-вот попасть в плен.

Тем более что русские успели взорвать единственный мост через Березину, которая еще не замерзла, и перейти ее по льду не представлялось возможным. А паводок кое-где размыл берега и превратил реку в еще большее препятствие, потому что грязевые болота около воды делали движение по берегам крайне трудным. Казалось, что русские и… природа уже замкнули ловушку и Бонапарт безнадежно попал в западню.

Глава 32 Березина: кто виноват?!

«Это начинает становиться очень серьезным», – озабоченно признался Наполеон Арману Коленкуру и… показал всем – и растерянным соратникам и обнаглевшим врагам, что «несмотря на уже общипанные перья, его орлиные когти и клюв все еще остры»! В критической ситуации, когда дорога была каждая минута, прекрасно сориентировавшись в обстановке, он сумел ускользнуть от численно превосходящих в несколько раз войск Витгенштейна, Кутузова и адмирала Чичагова. «Смотрите, как проходят под самым носом противника», – ехидно заметил все еще великий полководец своей изумленной свите.

Французский император воспользовался тем, что войска Кутузова отстали от него на три перехода. Легендарный гусар-партизан Денис Давыдов не исключал, что Кутузов весьма намеренно стремился «избежать встречи с Наполеоном и его гвардией, он не только не преследовал настойчиво неприятеля, но, оставаясь на месте, находился все время далеко позади». Примерно так же считал и А. П. Ермолов.

Сыграло свою роль и то, что Петр Христианович Витгенштейн не справился с поставленной ему задачей – не допустить соединения корпусов Удино и Виктора, по его рапортам уже им разбитых, с главными силами Наполеона. Кутузов потом констатировал: «Отдельные действия Витгенштейна оправдать нельзя, а могут они только прощаться ради тогдашней славы его».