Гений войны Суворов. «Наука побеждать»

В грозные годы военных потрясений именем Суворова аукались и литераторы, и военные. В повести А. Бека «Волоколамское шоссе» (1942–1944) один из героев рассуждает, упоминая Суворова как знаковое имя: «Но что я тут сделал для боя? Встретил бегляков и повел наудалую. И всё. И победил. Вам известны мои убеждения, мои офицерские верования. «Легкие победы не льстят сердца русского», — говорил Суворов». И генерал Панфилов — герой повести А. Бека — напоминает Суворова отношением к бою, к солдатам, умением выдать духоподъёмный афоризм. В годы войны Суворов стал героем новых песен и популярных книжек. Не отставали и поэты. Ещё раз процитируем яркое четверостишие Самуила Яковлевича Маршака «За Родину!»:

Бьёмся мы здорово,
Рубим отчаянно,
Внуки Суворова,
Дети Чапаева.

Шли десятилетия, эволюционировал политический режим, менялись установки пропаганды, культурная политика принимала разные формы. Суворов остался одним из символов российской армии, но перестал быть злободневной исторической темой. В поэзии образ Суворова отступил на третий план газетной «датской» лирики. Важен был суворовский образ и для фронтовиков Великой Отечественной. Н.М. Грибачёв писал:

Пусть ныне спят его знамёна
Среди музейной полумглы,
Пускай не встанут поимённо
Его усатые орлы —
Со школьной парты, с песней детства
Для дел и подвигов живых
Мы честно приняли в наследство
Их мужество и славу их.

Позже, в 1989 г., на страницах популярного журнала «Юность» Игорь Иртеньев опубликовал стихотворение «Версия»:

— Не ходи, Суворов, через Альпы, —
Говорил ему Наполеон.
— Там твои орлы оставят скальпы,
У меня там войска миллион.

Иронический характер стихотворения не отменяет ценности иртеньевской «Версии» как образца «суворовской» литературы. Ироническое стихотворение с нарочито абсурдным сюжетом может многое рассказать не только об авторском отношении к Суворову, но и об отношении к Суворову читателей Иртеньева, говорящих с автором «Версии» на одном языке образов и ассоциаций, понимающих поэта с полуслова.

Постмодернизм — стиль, утвердившийся с семидесятых годов — не приемлет героики. Отказ от патетики, от созидательного творчества ради интеллектуальных игр с цитатными образцами чужого искусства — из этих положений логически выводится сознательное разрушение суворовского мифа. Самое известное «суворовское» произведение этого стиля — двухчастная композиция С. Стратановского «Суворов» 1973 г. с апофеозом дегероизации в финале:

Он для грядущих поколений
Лишь сором будет, палачом,
Суровый воин, страшный гений,
На кляче с огненным мечом.

Попытка порассуждать в стихах о героизме и изначальной греховности ратного труда привела автора к сюжету польской кампании 1794 г. Смело (и искусно!) намечен конфликт раздвоенности героя. Штурм Праги, взятие Варшавы… Несомненно, Стратановский держал в уме и другую Прагу, 1968 года… Аналогия между войной 1794-го и пражской операцией 1968-го имеет право на существование. Империи вынуждены защищать себя, в том числе — и методом экспансии. Нельзя забывать и об историческом контексте: одновременно с суворовским походом жестокие карательные операции проводила революционная Франция, а Британская империя не стеснялась агрессивной политики колониализма. А в 1968 г. американские войска, находясь за много тысяч километров от Вашингтона, выжигали вьетнамские деревни. Но куда комфортнее называть агрессорами Суворова и Брежнева: увы, русофобия и европоцентризм родились раньше нас… Нечто похожее, но в более легкомысленном духе написал автор, публикующийся под псевдонимом Сап-Са-Дэ. В его художественно беспомощной поэме «Суворов в городах» проявились характерные для последнего времени тенденции. Автор глумится над святынями, заигрывает (возможно, иронически) с модным оккультизмом, а в качестве поэтического трафарета использует классические произведения — такие как «Ворон» Эдгара По. Сам факт появления подобной поэмы говорит об актуальности суворовского образа, который включили в свою конъюнктуру пожиратели штампов — постмодернисты. Пример версификации Сап-Са-Дэ мы взяли из финала сумбурной поэмы: