Гениталии истины

– Ну что молчишь-то? – спросила Тяпа.

– Думаю… – ответил Мишутка, не преминув сделать вид, что загадочно улыбается.

– Ну, и надумал что-нибудь?

– Знаешь что, – вдруг воскликнул он, будто внезапно понял что-то по-настоящему важное, – давай-ка подождём, пока начнётся война! А там, в зависимости от того, как будут развиваться события, посмотрим и ещё подумаем, как продавать, почём и, главное, кому… О, как!

Несколько секунд Тяпа молчала, будто поражённая глубиной его мужского ума. Потом внезапно поцеловала его в губы. «Какой же ты у меня всё-таки умный!» – прошептала она между четвёртым и вторым поцелуем, для чего специально на секунду высвободила язык из его большого властного рта. Так они стали предателями.

36.

«Эйлер, вы меня поняли?» – второй день звучал в ушах экстрасенса вопрос Гитлера. Он ещё спрашивает! Да Эйлер понял Гитлера ещё раньше, чем тот родился на свет! «Поняли!» Да, надо как-то выпутываться. Понял ли он его? Конечно, понял!

Гораздо больше экстрасенса обеспокоила фраза, брошенная Гитлером как бы вскользь уже в момент их прощального рукопожатия. «Ведь мы же с Вами знаем, – сказал он заговорщицки улыбаясь, – если в мире вспыхивают пожары, значит, это кому-то нужно!» Эйлер хотел уже было отдёрнуть руку, полагая, что их разговор закончен, но Директор Разведки удержал её и, более того, мягко провёл большим пальцем по его ладошке. Выдержав паузу, он добавил: «Поэтому, несмотря на то, что Пиночет видит новую Фортуну в теле фрау Марты, я хочу, чтобы Вы поняли, что для меня более предпочтительна кандидатура Вашей супруги фрау Бригитты!».

Обо всём этом и думал экстрасенс Эйлер по дороге к своему особнячку, расположенному в сосновом лесочке в Северном Подберлинье. Нет, конечно, как истинного мага, то обстоятельство, что за его запретное удовольствие придётся расплачиваться совершенно невинному человеку, не смущало его нисколько. Уж кому-кому, а ему-то было известно, что Смерть, равно как и Жизнь, являются всего лишь грамотно поставленными трюками в кукольном театре Вселенной, и потому страдания и удовольствия не имеют никакого значения, а справедливость, как таковая, - это то же, что адаптированное для школьников издание Франсуа Рабле, то есть максимально упрощённая картина мира, оригинальный вариант коей доступен лишь для понимания экстрасенсов.

И тем не менее, что-то его глодало. Какой-то такой сиреневый червячок. Ведь для того, чтобы Бригитта поняла, почему это ей так необходимо стать душою штанов Пиночета, а своё ещё, в сущности, молодое тело отдать какой-то Фортуне, ей пришлось бы это вполне объяснить, для чего потребовалась бы жёсткая система таких аргументов, которые бы выглядели таковыми именно в её глазах! Да, конечно, можно было бы активизировать столь развитое в ней жертвенное начало, но… Но… для этого необходимо было бы настолько вдохновенно с ней переспать, насколько он был способен лишь на первом свидании. Эх, как жаль, что он спалил свой кабинет! Ведь если б машина времени не сгорела вместе с прежним телом Фортуны, он мог бы вернуться в тот самый день их первого, ещё добрачного, соития и запрограммировать Бригитту на то, что через несколько лет ей придётся спасти репутацию своего супруга ценой собственной жизни. А теперь – нет. Поздно! К обеду хороша ложка! Здесь помогает только энергия первого соития! Стоп! А что, если…

Эйлер остановил машину, сделал три глубоких вдоха и выдоха и… набрал номер фрау Марты.

– Да. – сказала Марта.

37.

«Я же тебе сто раз говорила, – начала отчитывать Ваню бабушка, – не рой ямы! Плохая примета! Ищи свою куклу! Куда ты её задевал? Ищи теперь!»

– Я ищу, – оправдывался Ваня, чуть не плача, – Я её уже полчаса ищу! Её снегом завалило!» И он снова запустил руку по плечо в узкую лунку, вырытую им в огромном сугробе пластмассовым красным совком.

– А зачем ты пупса-то туда положил? – возмущалась Мария Анатольевна.

– Я не знаю! Я играл, что она спелеолог!

– Кто?

– Исследователь пещер. Я нечаянно! Я нечаянно рукой на край наступил, и её снегом завалило! И теперь никак найти не могу!

– Её немедленно надо найти! Сколько раз я тебе говорила, бестолочь ты этакая, не рой ямы!

– Бабушка, ну я не хотел! Я уже всё обыскал! Она как сквозь землю провалилась! Я не знаю, куда она могла деться! А что за примета?

– Не хочу я тебе этого говорить! Плохая примета и всё!

– Ну, бабушка, ну, пожалуйста!

– Плохо это! Умереть кто-нибудь может! Что это вообще за игры такие – в похороны? Тебе других игр мало?

– Я не играл в похороны! – оправдывался Ваня, продолжая рыться в своей ямке в поисках куклы. – Я играл, что она спелеолог.

– Спелеолог… – передразнила бабушка. – Хватит! Пойдём домой! Уже обедать пора. Бестолочь ты этакая!

– Можно я ещё поищу?

– Пойдём! Уже и так штаны все мокрые! Весь в снегу извалялся!

– Бабушка, но я не хотел!

– Я говорила тебе, не рой ямы?

– Говорила. А может ещё ничего не будет? Я же ведь не хотел.

– Пойдём. Не делай так никогда больше!