Генму

— Да что уж там, — совершенно искренне смутился Найт, густо покраснев. Ему показалось, что в голосе учителя проскальзывают нотки неодобрения. Довольно сухо и коротко поведав о своей жизни, Найт пристал к учителю с расспросами о жизни Академии.

Около часа они болтали ни о чём. После паузы, за которую очередная порция чая была допита, господин Миккейн негромко спросил:

— Тебя что-то гнетёт, мой мальчик? Я же вижу.

Найт помолчал и выдавил будто через силу:

— Я… Я недавно убил одного нелегала…

И вдруг он выпалил всё как на духу — и о футболке, и о негласном сетевом бренде «танцующий альбинос».

— Это же я… Мультяшка. Порой я начинаю забывать, что существую. Я как будто вещь и принадлежу кому угодно, но не себе…

Господин Миккейн протянул руку и мягко положил свою широкую, тёплую ладонь поверх белой ладони Найта.

— Что же этот мир сделал с твоей зимой?

— Он испачкал мой снег, — в голосе сильного, опасного воина прозвучали дрожащие нотки обиженного ребёнка.

Господин Миккейн поднялся из своего кресла и, сев на подлокотник к Найту, крепко, по-отечески обнял его за плечи.

Они оба молчали несколько минут. Найт поймал себя на том, что ни о чём не думает. Даже о Делейте, о котором собирался задать миллион вопросов. В голове звенел прозрачный вакуум. Юноша как будто отключился от мира. И ощущал только объятия учителя. В них было так уютно и спокойно, так тепло… Вдруг молодой киборг встрепенулся и встал. Господин Миккейн встал следом.

— Я… я, наверное, пойду, — замялся Найт. Он попытался придумать какую-нибудь уважительную причину, чтобы всё не было так похоже на бегство, но ничего не придумывалось.

Учитель отнёсся с пониманием. Он похлопал молодого киборга по плечу и пожелал удачи. Найт чуть замялся. А потом всё же крепко обнял господина Миккейна, после чего покинул его дом. На многие годы.

Глава 24

Май 323-го года после Пыльной Войны выдался дождливым и холодным. Весна была похожа на осень. Само небо словно предчувствовало перемены, скорее к худу, чем к добру: оно висело над Империей мрачным и душным одеялом тёмно-стальных туч, медленно ползущих с севера.

Старый Император после продолжительной болезни скончался в возрасте восьмидесяти семи лет. Власть принял его старший сын, оставивший за собой титул и некоторые функции Канцлера. Господину Эрцу Айзэну досталось государство, которое раздирали на части противоречия и ветры волнений, желание свободы и непонимание того, что несла эта свобода всё ещё шаткой системе.

Крупные мегаполисы наводнили анархические и повстанческие организации, и кибертроника получила мощный толчок к развитию: Мастера увеличивали свои киберармии, а каждый киборг имел возможность выполнять большое количество заданий, приносящих хорошие проценты, и «вшиваться» по последнему слову техники.

Но в тихой Броксе ничего не происходило. По крайней мере, ничего в таких масштабах, как, например, в соседних Нидрэде и Келаме. Изредка приходилось усмирять молодёжные банды, которые старались всё же не вынуждать Мастера на самые жёсткие меры — многие помнили историю со Свободными Волками. Найт также старался теперь вывести противников из строя, стреляя по ногам, а не убивать мальчишек, зачастую даже не достигших совершеннолетия. Но всё равно за альбиносом закрепилась репутация безжалостного убийцы. Его называли просто Смертью — «бледный и в чёрном» (защитное обмундирование наёмников Мастера было чёрного цвета). И как смерть, он был одновременно пугающим и притягательным. Коллеги — молодые киборги и ветераны — относились к нему с уважением и подсознательной опаской, как к диковинному хищному зверю.

Но леди Лиандра словно не видела его хищной стороны, разглядев лишь хрупкие белые лепестки и острые шипы, предназначенные для защиты, а не для нападения.

Будучи истинной леди в том понимании, которое свойственно бывшему мужчине, Лиандра не навязывалась Найту, а при встрече не смотрела ему в глаза тяжёлым и вязким взглядом течной самки. Она смотрела взглядом снайпера и хозяина положения, искусственно, но всё же виртуозно смягчая мягкую, спокойную агрессию элегантной и горделивой сдержанностью. Каких бы высот не достигли хирургия, генная инженерия и гормональная терапия в мире, в котором баланс между полами был давно нарушен, всё же мужчина не мог окончательно превратиться в женщину. Лиандра хотела Найта так, как только мужчина может хотеть мужчину.

Найт прекрасно видел взгляды, полуобороты, игривое пренебрежение и холодность. И понимал: стоит ему лишь дать понять, что он не против, как в широкой груди «сестры» с идеально смоделированными молочными железами разгорится пламя.

Иногда из подсознания и самого Найта крадучись выбирался вытесненный интерес к выпуклости между ног Лиандры под обтягивающим алым платьем… Но молодого киборга удерживало множество причин.