Геннадий Зюганов

«Многовековое военное, религиозное, политическое и экономическое соперничество России и Западной Европы не оставляет никаких иллюзий: разноименность наших общественных и государственных ценностей, культур, исторически сформировавшихся национальных мировоззрений налицо. Запад нас во многом не понимает. Он опасается нашей державной мощи. Он заинтересован в ослаблении, расчленении, а если можно, то и закабалении России… Режим политической власти, установленный на территории России, для государств Запада и транснациональных банковских корпораций является в конечном счете послушным ретранслятором агрессивной и непримиримой антирусской политики. Потому что независимая, самостоятельная Россия является в современном мире главным препятствием на пути создания „нового мирового порядка“».

Пытаясь ответить на второй вопрос, Геннадий Андреевич подчеркивает особенность ельцинского правления: всю систему государственной власти последовательно и небезуспешно пытаются сделать исключительно «исполнительной», лишь обеспечивающей проведение в жизнь неизвестно где и кем разработанных концепций.Реальная иерархия властей состоит не в субординации формальных органов государственной власти, не в пресловутой «исполнительной вертикали», но в четком, выверенном соотношении тех закулисных влияний, которые оказывают решающее воздействие на все области российской жизни. В этой иерархии власть физического насилия является наиболее примитивной формой, но от нее, конечно, при случае тоже не откажутся(курсив мой. — А. Ж.). Заметим, что сказано это за два с небольшим месяца до кровавых событий осени 1993-го.

«Следующую ступень в этой иерархии занимает власть экономического принуждения, которая у нас уже приобретает черты геноцида. Она способна в значительной мере программировать поведение людей путем создания определенного типа социально-экономических отношений. По сравнению с открытым насилием такая власть более гибка и эффективна, менее заметна и навязчива. Человек далеко не сразу осознает, что проблемы выживания и заранее заданные пути их решения резко ограничивают для него свободу выбора…

Высшей формой власти, без сомнения, является власть концептуальная, власть идеологического программирования, опирающаяся на технологию целенаправленного конструирования основ мировоззрения и фундаментальных ценностей личной, семейной, общественной и государственной жизни.

В ходе такого конструирования подвергаются избирательному уничтожению те стереотипы общественного сознания (идеалы), которые не вписываются в заданную программу. На их место выдвигаются новые „ценности“, сформулированные в необходимом для „конструктора“ виде, несущие заранее известный мировоззренческий код. Главной задачей такого рода власти является тщательная маскировка своих действий под „естественный“ ход событий».

Далее Зюганов останавливается на анализе технологий, применяемых для разрушения России:

«В области идеологической — это: уничтожение наших духовных корней, разрыв российской исторической традиции, дискредитация общепринятых государственных, религиозных, нравственных и иных мировоззренческих ценностей, всемерное внедрение индивидуализма, пропаганда западной масскультуры, национальное обезличивание, ставка на разжигание вражды, человеческих страстей и пороков. Конечная цель ясна и определенна — уничтожение нашего национального самосознания.

В области политической, при всем многообразии конкретных форм, на современном уровне реализуется древний как мир лозунг: „Разделяй и властвуй!“ В области экономической целью является интегрирование хозяйства страны в глобальную экономическую систему — в качестве периферийной структуры, не способной к самостоятельному существованию. Способы широко известны (из них и не делают секрета): дробление единого народно-хозяйственного комплекса, денационализация имущества, ориентация на приоритетное развитие сырьевых отраслей, удушение высокотехнологических производств, фундаментальной науки.

Что мы можем противопоставить разрушителям России?