Геннадий Зюганов: «Правда» о вожде

Мягкосердый Афанасьев, тем более — крепко пуганый Зимянин такого позволить себе не могли. Фролов — мог. Но, конечно, в известных пределах. И вот что удивительно: главный редактор сугубо горбачевского фирменного покроя, считавший себя не последним человеком в его, Михаила Сергеевича, команде, приказал выбросить из публикации,предложенной парижским корреспондентом “Правды” Владимиром Большаковым, как раз главу о том, что не весьма популярный в кругу диссидентов философ Зиновьев в публичной теле-дискуссиипобил главного горбачевского конкурента и,можно сказать, ярого его ненавистника — Бориса Ельцина…

Требование снять эту главку объяснено было просто: не надо создавать лишних сложностей в отношениях между М.С. и Б.Н. — Горбачевым и Ельциным.

Но, конечно, все делалось не столь прямолинейно, и каждый из действующих лиц считал, что удачно скрыл подлинные мотивы своих “сценических” движений. Фролов представлял дело так, что и Ельцин, конечно, не гигант отечественной мысли, но и его оппонент, Александр Зиновьев, тоже ничего сверхъестественного не выдумал — так, напомнил несколько банальных, давно отработанных философами аксиом. А потому не стоит всемирно известной газете тиражировать банальности.

Однако что бы ни скрывалось “под ковром”,прорыв был все-таки совершен. Запретный Зиновьев появился на страницах “Правды”, получил возможность сказать то, что хотел сказать, причем — своими, не «отрихтованными» словами. Тот, кто знал и помнит суровую атмосферу тех лет, понимает, насколько это было непросто.

Возможно, та публикация совпала с опасной линией, на которую “перешел” к тому времени Горбачев, и все было намного проще, чем представляется мне с моей журналистской высоты. Но я и до сих пор не знаю, что думало о Зиновьеве и его взглядах главное действующее лицо — Александр Николаевич Яковлев, стремительно набравший силу в первые годы правления его молодого “друга” — Михаила Сергеевича Горбачева, недалеко ушедшего от своей, может быть, самой счастливой поры, когда он получил первый орден за трудовой порыв в роли помощника комбайнера….

Вряд ли есть смысл рассказывать о всех последующих публикациях Зиновьева в газете “Правда”, долгое время бывшей едва ли не единственной трибуной великого русского мыслителя. Его колючие мысли не нравились никому — ни властям предержащим, ни оппозиции, даже самой радикальной. Известно же со времен А.С. Пушкина, а может, и намного раньше: всех горьких истин нам дороже нас возвышающий обман.

Помнится, году в 1994-м, 30 декабря, под флагом московской мэрии собрали в бывшем Кремлевском Дворце съездов, благоразумно переименованном властью в Государственный Кремлевский дворец, политическую элиту нового Государства Российского, куда вошли все — от крайне левых до запредельно правых (или наоборот).

После кровавых октябрьских событий 1993-го идти на этот новогодний пир не хотелось, но журналистское любопытство пересилило….

Мне выпало сидеть за одним столом с Владимиром Исаковым — бывшим депутатом ВС РСФСР, заметным лицом прошлогоднего сентябрьско-октябрьского противостояния президента с Верховным Советом РФ, и Геннадием Зюгановым — лидером КПРФ, согласившейся участвовать в выборах Госдумы (и набравшей третью сумму голосов) по еще не принятой, но утвердившейся на крови новой Конституции России.

Обед был пресный, концерт был пресный, президент — из-за нездоровья — вел себя пассивно; участники политической “тусовки” были предоставлены сами себе.

У нас с Геннадием Андреевичем вышел спор (не рискую называть его дискуссией): стоит ли публиковать в “Правде” интервью Зиновьева, где он давал убийственные оценки тезисам к предстоящему съезду КПРФ. Не стану вдаваться в подробности, скажу лишь главное: по Зиновьеву, при утвердившемся в РФ буржуазном режиме замена фигур на госолимпеничего абсолютно не значит, и если даже на президентских выборах победит лидер КПРФ, он должен будет проводить политику, диктуемую не программой его партии, а конституцией президентской республики….

Геннадий Андреевич сказал, что публиковать Зиновьева не надо; я, в свою очередь, информировал, что в таком случае Александр Александрович прекращает свое сотрудничество с “Правдой”. Я должен выбирать, и не колеблясь выбираю сострудничество с Зиновьевым, без которого наши читатели не представляют газету “Правда”.

Мы так и не нашли общего языка, но интервью с Зиновьевым появилось в “Правде”….

По возрасту нас разделяет не так уж много лет — 17-18. Но опыт жизни у Зиновьева, конечно же, иной, и это не может не сказываться на наших отношениях. В отличие от многих, даже весьма известных авторов, он не заискивает перед редактором, он требует принимать его таким, каков он есть. Хотя и не капризничает при неизбежных в газетном деле издержках: стилистической правке или сокращениях….