Геннадий Зюганов: «Правда» о вожде

Замечу: во время августовских событий 1991-го я не был главным редактором “Правды” — работал простым заместителем главного. И даже не простым, а изрядно гонимым ультра— революционными элементами редакции. Именно они возобладали в августе 91-го и считали (я об этом уже упоминал), что в небезызвестном “путче” потерпело полное и безоговорочное поражение то бесперспективное, тупиковое, иначе говоря, коммунистическое направление, каковое, в их глазах, воплощал я (и не только по долгу службы — добавлю от себя; это было и остается для меня самым главным, чему я посвятил свою газетную, ленправдистскую и правдинскую, жизнь). Р-революционный Совет редакции и диктовал свои условия всему коллективу журналистов “Правды”. Однако никого из коллег тогда,под шумок, не уволили, не выбросили на улицу (чем не пример для нынешних настройщиков газеты из МВД и КПРФ, затеявших чистку рядов и омоложение редакции с назначения застывших, твердокаменных персонажей повести М. Горького “Мать” на боевые посты в живом творческом коллективе?).Это не Вера Засулич, Софья Перовская, Мария Спиридонова…. Они из породы землемеров-хранителей неведомой “линии партии”.Не мудрено, что в качестве претендентов на пост главного редактора всплывала кандидатура и Павла Московченко-Баканова, и Чхеидзе-Чернильского -Чернова, и даже продолжателя дела А.Ф. Керенского, если он вовремя подставит плечо орловскому чудо-богатырю, Микуле Селяниновичу или Алеше Поповичу. Но это — из области нашего народного творчества.

До августа 91-го шли-протекали совсем другиевремена, иными были нравы.

Тогда встречного-поперечного не могли назначить не то что главным редактором, но даже и заурядным спецкором или собкором “Правды”. Он должен был, по внутрипартийному шаблону, сначала пройти школу жизни, затем — институты, университеты и академии комсомольско-партийной работы. А знает ли претендент азы журналистики, владеет ли журналистским мастерством, да и просто — умеет ли грамотно изъясняться на русском языке, — это в расчет, скажем так, не принималось. Или почти не принималось, не было основным. Поэтому, например, среди главных редакторов “Правды” за всю ее историю было много виднейших политиков, начиная с Ленина и Сталина, дипломатов, академиков, бывших комсомолят, а вот профессиональных русских журналистов — раз-два и обчелся.

(Правда, говорят, что и “профессионал” Максим Горький делал ошибки в написании русских слов, но он был и остается великим пролетарским писателем— соиздателем приметной в годы первой русской революции газеты “Новая жизнь”, организатором дооктябрьского издательства “Знание”, инициатором “Библиотеки поэта”, журнала “Наши достижения” и многих-многих других, как нынче говорят, рейтинговых проектов.

Но это — к слову. Отмечу только, что к “Правде” Алексей Максимович Горький относился с любовью, помогал и своим авторитетом в культурном мире Европы, и финансами ленинской партии, а значит и ленинской “Правде”. Но, разумеется, на ее кадровую политику М. Горький не влиял.)

Жесткий кадровый подход преобладал и в отношении к рядовым сотрудникам редакции. Собственными корреспондентами “Правды” становились чаще всего те, кто достиг “степеней известных” в партийной иерархии у себя в области, крае, республике. Они, становясь полномочными представителями “Правды” и ЦК партии, должны были — на генном уровне — помнить, что за редким исключением никогда не стали бы правдистами без “одобрямса” местных партийных органов.

Отбор в “Правду” проходил едва ли не более строго, чем даже цэковских работников, которые часто именно на журналистах отыгрывались потом за свои злоключения. Я сам просквозил через это жесткое сито и помню, что Михаил Дмитриевич Васин, зав корпунктом по Ленинграду и области, душевно содействующий моему “трудоустройству” в редакцию “главной газеты”, вздохнул с облегчением, когда меня назначили заведующим отделом партжизни “Ленинградской правды”.“Ну теперь, — сказал он, — у тебя есть все шансы… А то мне в московской редакции “Правды” говорят: если он способный журналист, почему его не продвигают в “Ленправде”?”

Очень высоко ценилась первая, “основная”, профессия будущего сотрудника. Поэтому в нашей редакции среди членов редколлегии и заведующих отделами были и металлурги, и летчики, экономисты, учителя, военные….Когда я в 1973-м пришел в “Правду”, большинство ее сотрудников составляли люди, прошедшие войну, причемне в качестве щелкоперов. Это и начальник штаба противотанкового истребительного полка (за точность названия не ручаюсь) Петр Чернущенко, и сержант ракетной части (“Катюши”) Вадим Данилов, и медсестры и связистки Клавдия Скачко, Нина Рогульская и много-много других участников битвы за Родину.