Генофонд нации

Ну а дальше пошло-поехало. Из НИИавиапрома, разваливающегося по кускам, как подбитый «стрелой» истребитель, Людочка удачно катапультировалась в Поволжский филиал другого военного НИИ – военной формы одежды, занимавший два этажа в том же здании. Здесь ее должность именовалась внушительнее: испытатель-экспериментатор, да и зарплата была несравненно выше. Служебные же обязанности сводились к демонстрациям перед командно-руководящим составом экспериментальных изделий, которые плодил Поволжский филиал.

Всякий раз, вылезая из кургузых негнущихся курток и тяжеленных ватных брюк, выпутываясь из бесчисленных ремней снаряжения, Людмила ощущала неизбывную радость. Ей жалко было солдат, вынужденных таскать неудобное и некрасивое шмотье. Солдат, по ее разумению, должен был выглядеть залихватски, как выглядел ее прадед на пожелтевшей фотографии – заломленная солдатская папаха, туго подпоясанная шинель.

Сама Людмила вдруг тоже часто замелькала на фотографиях. Сначала во флагманах военной печати «Красной звезде», «Ориентире», потом и в других глянцево-цветных изданиях вроде «Солдата удачи». С каждой новой съемкой на ней оставалось все меньше обмундирования и экипировки. Когда не осталось ничего, кроме кепки-афганки с двуглавым орлом, специалисты по рекламе дружно сочли, что именно в таком виде Стерлигова наилучшим образом олицетворяет нынешнюю Российскую армию.

И более того – новую открытую со всех сторон демократическую Россию, уверенно идущую по пути рыночных реформ.

Первый раз Альбина Павловна в одиночку прикончила бутыль черносмородиновой наливки, когда доброжелательные коллеги показали доценту Стерлиговой эту фотографию ее дочки на заставке настенного календаря. Второй раз подобное приключилось при известии, что Людмила родила Кирюху, причем на роль отца выставили свои кандидатуры три соискателя.

Мандатная комиссия в лице юной матери не утвердила ни одного. Основание: все мужики – козлы.

И в третий раз она круто изменила свою жизнь. Пока Кирилл под приглядом бабушки вырастал из памперсов, Людмила окончила финансовый колледж. Там Стерлигова не была лучшей студенткой, и в Стена-банк попала благодаря старому, трехгодичной еще давности календарю, где блистала во всей красе. Девушка с заставки так запала в душу председателю экзаменационной комиссии, что тот сразу узнал в скромной студентке бравую воительницу в кепке-афганке.

Почетным председателем экзаменационной комиссии колледжа был в тот раз председатель правления Стена-банка Юрий Германович Безверхий…

Впервые Людмила закрутила роман с Большими Деньгами! С очень большими, которым нипочем устлать пол в спальне лепестками роз (их пряный аромат не давал уснуть всю ночь), на Рождество слетать в Париж, а уик энд проводить в бухтах скалистого острова Лансероте, где вода такая прозрачная, что видны дно, каждая ракушечка и морской конек.

Начало связи операционистки с председателем правления банка ознаменовала двухкомнатная квартира с видом на речной порт. Финал – бриллиантовые сережки.

А потом Людмила допустила ошибку.

Ошибка была элементарной. По официальному запросу операционистка Стерлигова отправила в Управление налоговой инспекции по Саратовской области финансовые документы фирмы «Орлан». Вслед за ними через пару дней в то же неласковое учреждение пригласили саму Людмилу. Ее встретил майор Гайворонский и с места в карьер предложил негласное сотрудничество. В случае отказа Гайворонский пообещал тут же отправить руководству банка официальное представление, в котором будет указано, что операционистка Стерлигова заслала в налоговую полицию документы законопослушной конторы «Орлан». Вероятно, с той целью, чтобы злонамеренная фирма «Истлан», материалы на каковую, собственно, и запрашивались, могла спрятать концы в воду.

– Не на такую напал! – выкрикнула Людмила в запальчивости и в последующие полтора или два часа повторяла только эту фразу, держалась за нее, как за спасательный круг. Лишь на улице под охладившим разгоряченное лицо снегом всерьез осознала, что потерять работу в банке окажется для семьи настоящей трагедией. Она уже привыкла к деньгам, привыкла не задумываться, сколько упаковок йогурта взять в универсаме Кирюхе – две, три или пять.

Возвратиться к тому настырному мужику? Опоздала – надменный профиль Гайворонского мелькнул за стеклом джипа, сорвавшегося со стоянки, обрызгав Люду жидкой снежной кашицей.

Да, как и сейчас, тогда было предзимье, промозглый муторный ноябрь. После вызова прошло еще несколько дней. Пронесло? Но нет, в коридоре как бы невзначай ее встретил румяный крепыш с седым ежиком волос и пригласил на чашку чая.

Крепыш, закончивший службу подполковником милиции, имел среди подучетного контингента многозначительное прозвище Костоправ и был известен среди коллег патологической нелюбовью к черным. Но об этом Людмила узнала позднее. А тогда Петр Трофимович Костомаров представлялся ей одним из специалистов по режиму, каких она хорошо знала по военным НИИ.