Геном

Работая в ЦКПЗ ведущим полевым эпидемиологом, Пейтон привыкла носить комплект биозащиты. Почти все горячие точки, куда ей приходилось выезжать, находились у экватора – в Карибском бассейне, Африке и Юго-Восточной Азии. «Бигль» представляла собой полную противоположность – ледяную могилу; за каждым поворотом ждали новые сюрпризы – лаборатории для экспериментов, офисы для хранения записей, картины разрушения от взрыва, потопившего субмарину тридцать лет назад.

Во время первого погружения команда разместила на полу в коридорах крохотные светодиодные маячки. Они освещали сверкающие ледяные кристаллы на стенах. Остатки тьмы рассеивал фонарь на шлеме Пейтон. В его свете проплывали хлопья пыли; казалось, что доктор летела сквозь черный космос, минуя по дороге звезды.

Показался отрезок коридора с многоярусными койками по бокам. Половину мест занимали окоченевшие тела. Некоторые члены экипажа умерли с книгой на груди, другие – в объятиях любимого или товарища. Зрелище напоминало Пейтон охваченный эпидемией поселок, предсмертную пантомиму обреченных.

Посещение подводной лодки и вид мертвых ученых навели на мысли о пандемии, погибших членах ее собственной команды, зловещих способностях Юрия. Для него пандемия служила лишь средством к достижению цели – внедрению «Rapture». Микроскопические роботы, запрограммированные на нейтрализацию патогена, оставались в кровотоке неограниченное время, ожидая дальнейших инструкций. С помощью соответствующей программы «Китион» мог использовать наниты для изменения генетической информации организма носителей.

Наниты находились и в крови Пейтон и Лин. Опасность пока что миновала – брат Пейтон удалил программу управления «Rapture». Юрий с Коннером наверняка лихорадочно работали над воссозданием программы. Мать права в одном: времени больше нет. С каждым часом Пейтон все отчетливее сознавала присутствие крохотных паразитов в своем организме, циркулирующих вместе с кровотоком, расходящихся по всем частям тела, чтобы однажды парализовать разум и разрушить волю.

Два «котика» остановились впереди, распаковали свой багаж, включили плазменный резак. Поднесенная к запертой двери голубая струя пламени высекла сноп оранжевых искр.

Чтобы не мешать военным, Лин с Пейтон зашли в незапертый офис, который начали осматривать в предыдущее погружение. Лин молча выдвинула ящик из шкафа для документов. Пейтон приподняла фотоаппарат в готовности сделать снимок каждого документа с лицевой и тыльной стороны.

* * *

Двое диверсантов «Китиона» спустились в подпалубное помещение «Арктики» рядом с реакторным залом. Один, лениво поглядывая по сторонам, караулил в коридоре, второй прилеплял взрывные заряды к переборке.

Закончив работу, они перешли к еще одной переборке, примыкающей к корпусу ледокола с противоположной от подводного аппарата стороны. На ходу доставали из сумки взрывчатку и крепили ее к переборкам, чтобы пробоина образовалась сразу в нескольких секциях. Если впустить в трюм побольше воды, потопить «Арктику» – раз плюнуть.

Когда все заряды были установлены, диверсанты доложили о готовности, сделав три щелчка на канале открытой связи.

* * *

Увидев то, что было написано на странице, которую она держала, мать Пейтон застыла.

– Выключи фотоаппарат.

– Почему?

Лин повернулась к дочери, на мгновение ослепив ее фонарем на своем шлеме, и показала ей четыре пальца.

Пейтон переключилась на четвертый канал.

– Этот документ мы в каталог вносить не будем, – сказала Лин.

– Почему?

– Он слишком важен.

– Тем более надо его внести.

Лин ненадолго замолчала.

– Верь мне, Пейтон. Ведь я в тебя верю.

Пейтон хотела было возразить, но передумала, поняв всю важность того, что только что услышала. Ей отчаянно хотелось, чтобы мать верила ей, а еще больше хотелось поверить матери. Словно в трансе, Пейтон выключила и опустила камеру. Лин бережно, как священную реликвию, вложила листок бумаги в протянутую руку дочери.

Рассмотрев, что перед ней, Пейтон остолбенела. Она ожидала увидеть какой-нибудь текст, а в руках у нее была цветная фотография наскального рисунка степного зубра, выполненного в красно-коричневых тонах.

– Что тут важного? Почему?

– Снимок сделан в пещере Альтамира.

Пейтон никогда не слышала о таком месте.

– Он как-то связан с «Китионом»?

– Посмотри на обороте, милая.

Там кто-то от руки написал две строчки:

Do fidem me nullum librum

A. Лидделл

– Первая строка – на латыни. Что она значит?

– Это начало очень древней клятвы, торжественное обещание сберегать знание.

Пейтон подождала дальнейших объяснений, но они не последовали.

– А. Лидделл. Похоже на фамилию. Он автор надписи?

– Нет.

Пейтон пристально посмотрела на мать.

– Тебе известно, кто ее сделал.

Лин утвердительно кивнула.

– Да. Доктор Пауль Краус.

– Ты знаешь его почерк? – Задав вопрос, Пейтон тут же все поняла сама. – Ну, конечно! Пятьдесят лет назад вы оба работали на «Бигле».

– Да.

Пейтон еще раз взглянула на листок.

– Значит, мы именно это искали? Доктор Краус оставил снимок, чтобы ты его потом нашла, не так ли?

– На случай, если что-то произойдет.