Геном

– Тридцать лет назад ты была страшно удручена потерей «Бигля». Все потому, что лишилась научных материалов для экспериментов с собственным «Зеркалом».

– Правильно.

– Что это устройство способно делать?

– Наше мы называем «Кроличья нора». Оно совершенно не похоже на «Зеркало» Юрия, ни по принципу действия, ни по результату…

– Мам, не юли. Скажи, для чего оно.

– Пока что это все, что я могу тебе открыть, милая. Извини.

В каюту проник еще один луч света. Пейтон обернулась и увидела в дверном проеме фигуру.

Глава 6

Дезмонд вспомнил, как сидел в своем кабинете и смотрел в окно на велосипедистов в дорогой экипировке, отчаянно жмущих на педали под моросящим дождем. Это было осенью 2003 года, крах доткомов еще не отболел в памяти инвесторов. Финансовые потоки пересохли. Владельцы венчурных капиталов стали задавать неудобные вопросы. Инвестиции «проездом», как их называли, постигла участь динозавров. Выжили только самые осторожные и скрупулезные игроки вроде Дезмонда. Он ничего не делал, не изучив вопроса. И никогда не отклонялся от однажды поставленной цели.

В стеклянную дверь постучали.

На пороге с обычным непроницаемым выражением на лице стоял Юрий Пащенко. Не говоря ни слова, он тут же повернулся и пошел прочь.

Дезмонд сгреб плащ и тоже направился к выходу.

Машина ехала по федеральной трассе № 280, оба пассажира, глядя на зеленые пологие холмы, придорожные торговые ряды, офисные здания, жилые комплексы, хранили молчание. На подъезде к Сан-Франциско дождь усилился. Город, как вирус, расползался от моста Золотые Ворота, преображая любую старую рухлядь в сияющие новизной дома с увеличенным в несколько раз ценником. Проживание в городе все больше становилось его работникам не по карману.

Юрий повернул на съезд с автострады № 1. Проехали несколько кварталов. Дома стояли впритык без единого сантиметра пространства между ними. Нижние этажи были заняты гаражами, жилье сосредоточилось на втором и третьем этажах.

Из каждого второго окна свисали предвыборные транспаранты Гэри Ньюсома; этикетки с призывами голосовать за него облепили все машины. Еще больше плакатов призывали к отзыву губернатора Грея Дэвиса и совсем мало – к его поддержке. На пост губернатора предлагались новые кандидаты, в основном Круз Бастаманте от демократов. Транспарант, свисающий с козырька заправочной станции «Флайерс», провозглашал: «Аста ла виста, бэби», выражая поддержку Арнольду Шварценеггеру. Фраза напомнила Дезмонду «терминаторские» шутки времен работы в «SciNet», первую встречу с «Китионом» и его компанией-вывеской «Rapture Therapeutics».

В некотором отдалении простирался мост Золотые Ворота – две красные башни гордо высились над заходящим солнцем и Тихим океаном. С моря надвигался туман, он полз к мосту, словно снежная лавина в замедленной съемке.

Юрий выбрал извилистую дорогу через Голден-Гейт-Парк до парка Президио. Однако, вместо того чтобы выехать на мост, он свернул на 101-ю Южную к лодочной гавани. В заливе маячил остров Алькатрас. От берега отчалил паром с туристами, другой, такой же, возвращался с острова.

Свернув на Ломбард-стрит, Юрий наконец нарушил безмолвие:

– Мир не то, чем кажется, Дезмонд.

Дезмонд подождал, не разовьет ли он мысль, однако старик продолжал вести машину в молчании.

В Рашен-Хилл Юрий повернул к Рыбацкой пристани. На площади Гирарделли толпы туристов гуляли, делали покупки, рассаживались по ресторанам, водили пальцем по карте, прятались от хлынувшего дождя под зонтиками и в подворотнях.

– Ты видишь разницу между ними и нами? – кивнул Юрий на туристов.

Автомобиль остановился. Барабанная дробь дождя становилась все громче с каждой секундой, из-за чего голос Юрия словно уплывал куда-то вдаль.

– Мы очнулись, осознали истину, что мир глубоко ущербен.

Мимо проплыли отель «Аргонавт», торговый центр «Кэннери», площадь Анкоридж. Юрий остановился у Пирса 39, популярной точки туризма со множеством баров, ресторанов и магазинов.

– В глубине души они тоже это осознают. Временами какие-нибудь события отвлекают: люди влюбляются, находят новую работу, срывают куш в игре. Они думают – вот оно, ничего больше не надо… Увы, чувство ущербности мира раз за разом возвращается. Наш род здорово наловчился вытеснять истинные ощущения – работой до упаду, покупками разной дряни, попойками с друзьями, спортивными залами. Мы хохочем, кричим, веселимся. И что еще хуже – деремся, спорим, говорим то, о чем потом сожалеем. Наиболее острые приступы притупляются алкоголем и наркотиками. Лишь бы удержать зверя подальше от себя. А под этим наносным слоем наше подсознание вопит о помощи, взывает найти выход, устранить коренную проблему. Все страдают от одного и того же.

– От чего?

– Нас убеждают, что такова человеческая природа. – Юрий повернул лицо к Дезмонду. – Но это неправда. Проблема на самом деле проста: мир не такой, каким кажется.

– А что он тогда?