Геном: исцелённые

Катер тормозил, и мир за окном понемногу замедлялся. Небоскребы из стали и стекла нависали над городом, их шпили прокалывали низкие облака. По небу метались почтовые дроны, дроны доставки пиццы и прочая роботизированная мелочь. Они влетали в распахнутые окна и исчезали в прохладной тьме квартир и офисов.

Расталкивая других пациентов, Тобиас поскорее сошел на берег. Его глаза блестели, на щеках играл румянец. Его манило предвкушение. Вот он – живой город, вечно в движении. Весь в артериях дорог, перекачивающих автомобили и автобусы. В набухших волдырях полусфер, под которыми прячутся целые парки с огромными елями и березами, с прудом посередине и едва слышным жужжанием кислородных систем, подающих внутрь очищенный от тяжелых примесей воздух.

В «инкубаторах природы» так легко дышится. Врачи говорили: для здоровья его сердца необходим свежий воздух. Поэтому дома, в Филадельфии, мать проводила с ним в таких парках по несколько часов в день. Они покупали мороженое и смотрели на подтянутых мужчин и женщин, совершающих пробежку под любимые плейлисты. У тех были кардиомониторы на предплечье. У Тобиаса тоже. Тут он чувствовал себя своим. С той лишь разницей, что бегуны изнурялись спортом, а он – черничным мороженым.

– Мисс Хельгбауэр! – начал Тобиас. – Может, мы с вами сегодня заглянем в парк?

– Боюсь, нет, Тобиас, у нас на сегодня другие планы, – ответила Габи, перекидывая через плечо холщовую сумку цвета хаки, подобранную под цвет кроссовок.

Вне Норт-Бразер-Айленд она одевалась как девчонка. Платья с широким подолом сменялись на джинсы, локоны – на высокий пучок.

– У вас будет свободное время. Я распределю вас на группы, и два часа ходите где хотите.

– Два часа? – Артур и Эмма нагнали их. Артур нетерпеливо дергал ремешок наручных часов.

– А что мы будем делать до этого? – не утерпела Эмма.

– Сейчас увидите, – ответила Габи, прикладывая идентификационную карточку к дверям входа на парковку.

На залитой солнцем стоянке их уже ждал автобус.

Поездка заняла не больше двадцати минут. Артур, прильнув к окну, не отрываясь смотрел на знакомые улицы, аптеку, где часто брал заказанные для отца лекарства. На бар: у черного входа они с матерью когда-то, в прошлой жизни, нашли его отца. Тот едва ли понимал, кто он и где находится, и мать тащила его на себе до самого дома. Артур был еще мал и старался помочь, чем мог, – придерживал отца то за одну, то за другую волокущуюся по асфальту ногу. Тот не был пьян, вовсе нет, иначе все было бы слишком просто.

Автобус свернул на широкую улицу, и тут Артур понял, куда они едут.

– Музей естественной истории? – воскликнул он.

– Точно так! – обрадовалась Габи. – И поскольку вы уже все в курсе дела, прошу на выход.

Автобус затормозил у тротуара. Они прошли под высокими сводами музея, между бледными мраморными колоннами. Внутри было прохладно, запах чистящего средства для пола смешивался с ароматом ванили – в кафе музея готовили пышную выпечку.

Габи остановилась посередине зала и жестом попросила внимания.

– Сегодня я впервые привезла вас в Музей естественной истории. Мое упущение, простите. Тем, кто уже проходит лечение в Институте Карпентера, будет полезно еще раз осмыслить методы, которые к вам применяют. А новеньким тем более важно понять, в какую уникальную программу генного редактирования вы попали. Начнем сразу с зала, представляющего генетическую тематику. Его окончательно укомплектовали еще в прошлом году при деятельном участии доктора Робертса. Все за мной!

Они прошли через первый зал не останавливаясь. Скелет динозавра с широко раскрытой пастью и дистрофичными передними лапами мог внушить ужас разве что малышам. Неандертальцы тоже не были удостоены внимания. Впереди их ждали лифты.

– Поднимаемся сразу на третий этаж. Прошу нигде не задерживаться, – скомандовала Габи и нырнула в лифт.

За ней последовали десять человек. Оставшиеся десять погрузились во вторую кабину. Просторные стеклянные капсулы с круговым обзором, какие бывают в торговых центрах, бесшумно двигались вверх по канатам. «Третий этаж. Залы восемь А, восемь Б. Двадцать первый век. Эволюция», – отчетливо донеслось из динамика.

***

Они оказались в широком помещении со стенами, обшитыми серебристыми листами. Декор должен был придать залу нотку футуристичности, но вместо этого вызывал недоумение, словно посетителей завели внутрь стальной камеры. Эмма посмотрела вверх: с потолка свисали длинные, в человеческий рост, синие и красные плотные канаты, переплетенные между собой наподобие цепочек ДНК. В некоторых из них не хватало целых кусков, где-то красные участки заменили на черные. По всему периметру зала стояли стенды. Под стеклом ближайшего из них был выставлен 3D-принтер, печатающий сетчатку глаза. Белая лабораторная мышь, застывшая на соседнем стенде с поднятой вверх лапой, недобро сверкала красными остекленевшими глазками. В ее скальпированный череп с открытым мозгом вели тонкие проводки электродов.