Геном предпринимателя. Как парень из глубинки создал с нуля миллиардный бизнес в России

Я замечаю, что у подавляющего числа людей слишком ограниченные понятия о труде. Первое, что им приходит в голову при слове «труд», – это тяжелая и ненавистная работа. Я уверен, большинство даже не пытается провести параллель между своими ежедневными действиями и конечной пользой, которую их труд принесет людям, потребителям. Пользой, благодаря которой они сделают наш мир лучше. Вместо нее люди оценивают сложность и трудозатратность.

Трудозатратность меня никогда не пугала, но некоторая работа, например, в ресторанах, представлялась неэффективной, напрасно отнимающей много физических сил. Зато она была простой и доступной для студентов. Ее удобно совмещать с учебой. Мальчики обычно шли в официанты, а девочек ещё охотно брали в администраторы. Мне нравилась идея обслуживания, но не формат. А вот работать в ночном клубе двадцатилетнему парню казалось крутым и интересным.

Впервые про идею устроиться барменом я услышал от товарища из института. Его отчислили, поэтому он стоял за стойкой вечерами до глубокой ночи. Мне это не подходило, ведь при ночной работе можно сразу забыть про посещение занятий. Я дал себе слово искать работу только на выходные. При отсутствии опыта решил, что самым лучшим способом будет действовать напролом – открыл список ночных клубов и начал обзванивать. Где-то отказывали сразу, где-то приглашали на собеседование, но впоследствии все равно отказывали.

Десяток неоправданных попыток меня не огорчил, наоборот, я сильнее загорелся идеей устроиться барменом.

В процессе поиска работы я узнал, что некоторые из ребят на этой должности хорошо зарабатывают на чаевых. Спустя короткое время я наконец нашел заветное место работы, подходящее по графику. А главное – меня были готовы взять и обучить.

Клуб Ferum, куда я устроился, оказался крайне специфическим местом. Он работал каждую неделю с пятницы по субботу и привлекал любителей памп-музыки.

Pump, Pumping House или Stupid House – стиль электронной танцевальной музыки, который был популярен в конце 90-х годов. Стиль придумала голландская группа Klubbheads – басовая линия в виде довольно унылого звука, иногда похожего на удары по бамбуковой палке. Удары идут на слабую долю, в большом количестве используются хлопки, свистки и сирены, часто трек сопровождается вокальным соло. На постсоветском пространстве именно Петербург являлся меккой памп-движения, и разные заведения специализировались на подобном творчестве.

Непосвященному человеку слушать эти треки невозможно. Вся идеология поглощения памп-музыки строится на том, что слушатели находятся в состоянии наркотического опьянения. Поэтому клиентов клуба – молодежь от 16 до 23 лет – совершенно не волновало обустройство помещения. Внутри все «уставшее» и затертое, порванные сиденья барных стоек, сломанные и уничтоженные наркоманами туалетные кабинки. Беззубая уборщица, одетая в кружевное платье, готовая покуражиться с любым проходящим мимо.

Танцы, которые я лицезрел в клубе, выглядели дикими и инопланетными. Все малолетки города съезжались в Ferum по пятницам, чтобы подергаться в шортах под громкую электронную музыку, закинувшись таблетками. Оксибутират превращал их в животных с искривленными лицами и выпученными глазами. Наркоманов, которые превысили дозу и окончательно утрачивали человекоподобие, мы называли «обмороками». Считалось совершенно нормальным, если кто-то из них валялся в судорогах на грязном полу или бился головой об стену. Работы охранникам было хоть отбавляй – каждый час кого-то за руки и за ноги вышвыривали на улицу.

Несмотря на наличие фейсконтроля на входе, в клубе открыто торговали наркотиками. Однажды я взял отпуск и поехал домой на каникулы. Через неделю из новостей по телевизору я узнал, что, пока меня не было, сотрудники наркоконтроля устроили в клубе «маски-шоу» и арестовали моего коллегу бармена. Оказывается, помимо разлива напитков он успевал приторговывать амфетамином.

Сотрудники ФСКН (Федеральная служба РФ по контролю за оборотом наркотиков тогда еще не входила в состав МВД) были частыми гостями заведения, но они отнюдь не являлись меломанами. Они отказывались танцевать под музыку и пытались выполнять свои прямые обязанности – пресекать употребление, хранение и продажу всевозможных химических соединений.

Контингент гостей клуба был неплатежеспособен, для наркоманов алкоголь не является приоритетом. Поэтому ассортимент моего бара не блистал изобилием. Мы продавали пару-тройку десятков напитков. Большой популярностью пользовалась водка «Зелёная марка» за семьдесят рублей и разливное «Клинское» в пластиковом стакане за сто. На водке и пиве много в баре не заработаешь, поэтому я старался продавать коктейли.