Геноцид и массовые репрессии

…Изгнание иезуитов из Парагвая в 1768 г. означало для аче окончание более или менее мирных и упорядоченных опытов с целью их подчинения. Спорадические контакты с колонистами и гуарани продолжались теперь как единственная форма соприкосновения аче с внешним миром. Мы почти ничего не знаем об этих контактах; самое большее, что мы можем сделать, — это провести параллель между уже упоминавшимися формами контактов до 1767 г. и после 1865 г. Мы можем, однако, с известной исторической достоверностью сделать вывод, что аче в этот период подвергались спорадическим преследованиям — на них охотились — и что пленные индейцы были ассимилированы населением Парагвая как невольники. Из того, что сказано в предыдущей главе, явствует, с одной стороны, и «дикими» индейцами — с другой, мало-помалу улучшались во время колониального периода, и к началу XVIII века некоторые кааигуа и другие племена, находившиеся на том же уровне развития, были покорены. Мы знаем также, что все более многочисленные аборигены расширили свои связи с христианами-гуарани. Но это развитие в направлении миролюбивой интеграции, судя по всему, оказалось резко прерванным, видимо, по двум причинам: 1) вторжение бразильских работорговцев; 2) прекращение со стороны иезуитов контроля за обращенными в христианскую веру индейцами. Большинство «диких» индейцев, приведенных в поселения до их обращения в христианскую веру, были уничтожены или обращены в рабство португальскими работорговцами.

Источники XIX века повествует нам не об аче, а о лесных гуарани, находившихся в таком же положении, как и аче; они говорят об ухудшении отношений с начала XX века между парагвайскими крестьянами и лесными индейцами, среди которых, можно предполагать, были и аче. Ренджер пишет о «диких» гуарани (возможно, мбайа): «Прежде их довольно часто видели посещающими места, обитаемые креолами, чтобы менять воск, смолу и перья на иголки, ножи, топоры, безделушки из цветного стекла или на пончо. Но эти посещения становились все более редкими». Описание этих индейцев, данное автором, выявляет их двусмысленное экономическое положение: с одной стороны, они уже привыкли к некоторым европейским товарам, например уже очищали свои земли от кустарника с помощью металлических инструментов; с другой стороны, ухудшение отношений с белыми затрудняло для них получение упомянутых товаров. Тот, кто посещал туземцев в наши дни и теперь изучает отчеты Ренджера, поскольку сталкивается с теми же трудностями пребывания среди туземцев; это недоверие к белому и одновременно стремление установить с ним хорошие отношения, чтобы добыть себе товары, затрудняют общение между индейцами и белыми. Ренджер описывает также различные приемы индейцев из сельвы, который они пускают в ход, чтобы добыть нужные им европейские товары: предложение лесных продуктов, собственной рабочей силы, людей для продажи (в том числе похищение детей у соседей, чтобы затем продать их).