Геноцид карпаторусских москвофилов – замолчанная трагедия ХХ века

Черная доля постигла село Катериничи, уезда Рудки. Солдаты выгнали всех жителей села, мужчин и женщин в поле, и кололи их штыками. Крестьянку, Марию Зазулю, мать троих детей, раздели донага и катали ее по стернище. Две женщины умерли от колотых ран. Мария Плугарь, от побоев, родила преждевременно дитя. Солдаты насиловали женщин без стыда и стеснения, сожгли церковь, читальню, кооперативную лавку и хозяйские постройки, грабили и убивали людей.

Чем быстрее и ближе к Карпатам отступали австрийские бригады, тем сильней овладевал ими страх перед приближавшимся противником, тем лютее закипала месть в их сердцах. На одного Станислава Загурского, доктора прав, аудитора,т. е. военного судию, к сожалению славянина-поляка, падает более ста смертных приговоров. Эта темная душонка, на основании показаний одного лишь свидетеля, повесил 10 крестьян из Синеводска Скольского уезда: Михаила и Петра Коваля, Федоро Федишина, Ивана Матешина и Ивана Тишевского. Тела несчастных жертв бросили душегубы в болото, где они пролежали с сентября 1914 до марта 1915 года. Староста Стрыйского уезда С. Н. Андреев, велел вынести трупы из болота и похоронить по православному обряду.

В с. Лавочном, на одной из вершин Карпатских гор, австрийцы поставили страшную виселицу больших размеров для устрашения народа. Сколько крестьянских голов повисло на ней, трудно сказать. Среди погибших были: Михаил Жолобович из станицы Козовой и Федор Коростевич из станицы Оравы. Эту виселицу смастерил по приказу военного суда арестованный крестьянин Юрий Волкупович, которого забрало судилище в Мукачево. Как очевидец он рассказывал, что в Мукачево военный суд ежедневно приговаривал к смерти от 20 до 25 человек. Русинов вешали и расстреливали цыгане и евреи за городом, а их тела выбрасывали в ямы и рвы.

В святинском уезде наиболее потерпело село Залучье, которое накануне войны присоединилось к православной церкви. Палачом населения был вахмистр жандармерии, прославившийся на политическом процессе С. Ю. Бендасюка, Пушкарь, украинец — слепое орудие Австрии. Он самочинно избивал крестьян розгами; кто терял сознание, того он приказывал поливать холодной водой, а затем дальше подвергал пыткам. Неизреченные муки претерпели Прасковья Оробец и Михаил Нагорняк, последний за то, что отдал свою хату под православную часовню священнику Игнатию Гудиму. Бежавшие за Карпаты австрийцы, согнали всех жителей села, чтобы смотрели на казнь, через повешение, крестьянина Кабацкого. Виднейших крестьян, 86 человек, арестовал Пушкарь. В уездном городе Святине было повешены: почтальон Притула, канцелярист Виноградник, чиновник Лесковацкий. В с. Ганковцах казнили крестьянина Джураковского.

Сокальский уезд, примыкавший к русской границе, был поленом в глазах украинских «патриотов»; поэтому доносы с их стороны сыпались на русских людей, как град с черной тучи. Андрей Кузьма выдал крестьянина Степана Дуду и он был повешен в с. Переводове. Педагог Стенятинский выдал видных, деятельных крестьян в околице. Сильно пострадало село Скоморохи. Как выше отмечено, крестьянин Антон Супликевич был повешен во Львове. В с. Ильковичах повесили нищего старика Петруненко.

О кровавых злодеяниях, имевших место в Станиславской тюрьме на Дуброве, можно получить обильные справки из публикации Василия Маковского п. з. «Талергоф» (Львов, 1934). Автор, горячий украинский патриот и вернейший слуга Австрии, по документам и своим воспоминаниям сообщает, что в тюрьме на Дуброве шли расстрелы с утра до вечера. Маковскому смело можно поверить, ибо сам находился среди арестованных. Журналист А. Панкратов, прибывший с русским отрядом в г. Станиславов, собрал свидетельства о зверствах австро-мадьярского военного террора и насчитал 250 повешенных. Среди доносчиков находим имя Степана Прокопова, украинца из с. Курынова.

Байковщина, центром которой является г. Турка, оросилась кровью русинов — мещан и крестьян. Вся интеллигенция в уезде находилась в тюрьмах; не было поблажек для больных, стариков и женщин. В Турке мадьяры повесили мещан: Ивана Ильницкого, Гуляновича, Осипа Цинкевича и Василя Гавринечко. Там же был расстрелян Лука Матковский за то, что назвал себя русином. В с. Разлучье мадьяры повесили крестьянина Ивана Хоминица, Петра Гвоздецкого, Максима Куруса и Михаила Сковбу. В с. Малой Волосянке они повесили Михаила Шевцова и Михаила Дьякунчака. В с. Великой Волосянке повесили Ивана Старушкевича, в с. Прислоен — Алексея Белея, Михаила Семковича и Ивана Беласа вместе с 18-летним сыном; одновременно был повешен Кирилл Кудрич. В с. Яворе мадьяры казнили Степана Романовича Яворского и Ивана Игнатьевича Яворского. В Нижней Яблонке мадьяр убил в хате, на глазах испуганных детей, мать Марию Лужецкую за то, что та не могла дать ему хлеба. Мадьяры дотла сожгли села: Явору, Багноватое и Лосинец, а всего в Турке повесили 70 человек.