Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения.

Теперь я буду слушать, только слушать,
Все, что услышу, внесу в эту песню, пусть она обогащается звуками.

Я слышу бравурные щебеты птиц, шелест растущей пшеницы, болтовню разгоревшихся щепок, на которых я варю себе пищу,

Я слышу свой любимейший звук, звук человеческого голоса,
Я слышу, звуки бегут сообща, все вместе или один за другим,
Звуки города и звуки природы, дневные звуки и звуки ночей,
Многословные разговоры юнцов со своими друзьями, громкий смех рабочих за едой,
Озлобленный бас расторгаемой дружбы, еле слышный шепот больного,
Судью, прижимающего руки к столу, когда его побелевшие губы произносят смертный приговор,
Выкрики грузчиков, разгружающих судно, припев матросов, отдающих якоря,
Колокола, что возвещают пожар, грохот быстро бегущих пожарных машин с бубенцами и цветными огнями,
Свисток паровоза, громыханье подходящего поезда,
Тягучие звуки марша в голове многолюдной колонны, люди шагают попарно
(Они идут воздать почести какому-то трупу, к их флагам привязаны ленты из черного крепа).

Я слышу виолончель (эти скорбные жалобы юного сердца),

Я слышу пронзительные звуки корнета, они торопливо скользят ко мне в уши;
Сладкие-сладкие боли пробегают у меня по животу и по груди.

Я слышу хор, это опера.

Ах, это поистине музыка, которая мне по душе,
Тенор, широкий и свежий, как мир, наполняет меня всего,
Звуки, что льются из его округленного рта, наполняют меня до краев.

Я слышу хорошо обработанный голос сопрано,

Оркестр кружит меня в бешеном вихре, он мчит меня кругами Сатурна,
Он исторгает у меня такие экстазы, каких я и не подозревал в себе прежде,
Он несет меня на всех парусах, я болтаю босыми ногами, их лижут ленивые волны,
Он хлещет меня яростным градом, и я задыхаюсь,
Я захлебнулся медвяным морфием, он схватил меня за горло и душит,
А потом освобождает меня, чтобы я чувствовал загадку загадок,
И это зовется у нас Бытием.

27

Быть, существовать в любом обличье — что это такое?
(Мы вращаемся все время по кругу и вечно приходим назад),
Когда мы в начале пути, недурно побыть и моллюском в крепкой раковине.
Крепкой раковины нет у меня,
Стою ли я или хожу, все мое тело покрыто быстрыми, расторопными щупальцами,
Они схватывают каждый предмет и проводят его сквозь меня, и это не причиняет мне боли.

Я просто ощупываю пальцами, шевелюсь и сжимаю и счастлив,

Прикоснуться своим телом к другому — такая безмерная радость, какую еле может вместить мое сердце.

28