Генри Морган

6. Вы должны быть в этом деле… весьма осмотрительными и осторожными, следя за испанскими силами на море или на суше, чтобы вы могли как можно лучше предотвращать их нападения или засады, и вы должны надлежащим образом следить за любыми предателем или предателями, каковые могут завестись на флоте, которые при любом удобном случае могут предать вас; и с кораблями, находящимися под вашим командованием, вы не должны находиться в этой экспедиции более одного календарного месяца, если ветер и погода не воспрепятствуют вам или если задачи службы… не потребуют вашей задержки исключительно ради ее исполнения, к чести и репутации короля, нашего господина, и к выгоде его подданных на этом острове».

Далее в инструкциях Мингсу отмечалось: «…поскольку все люди смертны, и вы можете умереть как во время плавания, так и во время акции, то для того, чтобы эти силы не остались без должного и правильного руководства, на случай вашей смерти мы даем полномочие и назначаем капитана Томаса Моргана быть главнокомандующим сухопутными волонтерами, и если дело будет происходить на берегу — то командовать всеми силами, которые высадятся, а капитана Адриана Вандемана Сварта — командовать на море и с борта фрегата “Гриффит”, находящегося под его командованием, отдавать приказы лейтенанту и шкиперу корабля Его Величества “Центурион” и командирам других судов; и если так случится, что упомянутый капитан Мингс умрет до начала акции, тогда названному капитану Сварту надлежит вернуться, приведя назад “Центурион”, “Гриффит” и иные суда и всех сухопутных волонтеров, и убедить частные военные корабли следовать их каперским поручениям и инструкциям, которые я выдал им. Но если названный капитан Мингс во время акции будет выведен из строя ранениями или как-то иначе, тогда капитан Морган должен будет возглавить это предприятие с теми же предосторожностями и заботой… В любом случае усердие должно быть проявлено обоими, и капитаном Свартом, и капитаном Морганом, дабы все силы находились под надлежащим управлением и были возвращены к кораблям в сохранности и в надлежащем порядке для возвращения на сей Его Величества остров Ямайку и в гавань Пойнт-Кагуэй».

21 сентября (1 октября) 1662 года Мингс покинул Пойнт-Кагуэй. Обогнув западную оконечность Ямайки — мыс Негрил, корабли взяли курс на восточное побережье Кубы. В библиотеке Оксфордского университета хранится собственноручное письмо Мингса, адресованное лорду Виндзору, в котором он описал основные перипетии экспедиции на Сантьяго-де-Кубу:

«Его Превосходительству Томасу, лорду Виндзору.

Да будет благоугодно Вашему Превосходительству,

Во исполнение ваших приказов 21 сентября мы отплыли из Пойнт-Кагуэя. 22-го ветер стих, и флот рассеялся… но затем снова собрался вместе. 23-го мы встретили сэра Томаса Уэтстона, на “Пикасо”, с семьей индейцев, сведения которых убедили нас в том, что никаких дополнительных сил в Сантьяго на Кубе нет, и, соответственно, внесли правку в прежние сообщения, полученные в основном от английских пленных… На военном совете сие предприятие было признано возможным, и во время дебатов сошлись на том, как осуществить оное, а именно — высадиться на сушу в гавани, устье которой было сильно укреплено. Во время исполнения этого решения штили и противные ветры задержали нас.

Было уже 5 октября, когда мы увидели крепость (Сан-Педро-де-ла-Рока, в просторечье именуемую Эль-Морро. — В. Г.). Бриз подул поздно, и ветер был слабым; было уже 4 часа пополудни, когда мы смогли подойти к гавани; но, продвинувшись на полмили, мы встретили ветер с суши, который не позволил нам войти, и это вынудило нас принять быстрое решение и немедленно осуществить высадку под батареей в 2 милях к востоку от гавани — в единственном месте, пригодном для высадки и прохода к городу на всем том скалистом побережье. Поскольку враг весь день ожидал нас в форте, мы не встретили никакого сопротивления; люди, что были в нем, бросились к городу, чтобы предупредить о нашей высадке. К тому времени, когда весь наш отряд высадился на берег (числом до тысячи человек. — В. Г.), наступила ночь. Это место — скалистое и узкое, так что мы были вынуждены выслать разведчиков в лес, чтобы показывать дорогу остальным; тропа была столь узкая, что по ней можно было двигаться лишь по одному; дорога была такая трудная, а ночь такая темная, что мы были вынуждены делать остановки и зажигать огни, после чего наши проводники с головнями в руках двигались дальше по тропе. С большим трудом, перед самым рассветом, мы обнаружили плантацию на берегу реки, примерно в 6 милях от места нашей высадки и в 3 милях от города; там, освежив себя водой, встретив день и найдя лучшую дорогу, мы весьма энергично двинулись к городу. Враги, получив сообщение о нашей недавней высадке и зная, что дорога негодная, не ожидали от нас столь быстрого появления и не успели подготовить против нас засады».