Генри Морган

25 апреля 1669 года Морган с брандером, «Лилли» и одиннадцатью небольшими судами отправился навстречу испанским кораблям, которые продолжали стоять на якоре в середине пролива. Вечером, приблизившись к ним на расстояние чуть больше пушечного выстрела, флибустьеры отдали якоря. Весь следующий день они стояли без движения, ожидая благоприятного ветра.

27 апреля во время утреннего отлива флибустьерская флотилия двинулась в сторону вражеской эскадры. «Испанцы решили, что пираты готовы на все, лишь бы выйти из пролива; и их корабли, подняв якоря, пошли навстречу пиратским, — читаем у Эксквемелина. — Корабль-брандер двинулся на самый большой испанский корабль (флагманский галеон «Магдалену». — В. Г.) и таранил его. Когда испанский генерал сообразил, что это за судно, он отдал приказ своим людям перебраться на его палубу и срубить мачты, чтобы судно унесло течением. Но испанцы не успели ничего сделать: брандер внезапно взлетел на воздух, просмоленное полотно облепило такелаж “испанца”, и охваченный мощным пламенем корабль генерала заволокло густым дымом. Когда со среднего корабля (фрегата «Сан-Луис». — В. Г.) увидели, что флагман горит, капитан его тотчас же умчался под прикрытие форта и наскочил на мель; третье судно («Нуэстра Сеньора де ла Соледад». — В. Г.) хотело повторить этот маневр, но пираты погнались за ним по пятам и захватили его. Ворвавшись на корабль, они мгновенно перетащили к себе все, что было возможно, и запалили судно. Горящий корабль погнало к берегу, на нем почти никто не уцелел. Пираты стали вылавливать людей, плывущих между судами, но те предпочитали идти ко дну, а не в руки пиратов…»

У нас имеется возможность сравнить эту информацию с той, которая содержится в отчете Моргана и его капитанов: «На следующее утро мы снялись с якоря и решительно напали; и после того, как мы обменялись несколькими бортовыми залпами между альмирантой (на самом деле капитаной. — В. Г.) и фрегатом “Лилли”, брандер, наблюдая за ситуацией и найдя ее подходящей, пошел прямо к борту [испанского флагмана], каковой маневр был весьма успешным: они немедленно вспыхнули оба, остальные бежали. Вице-адмиральский корабль [альмиранта “Сан-Луис”] стал под фортом; это был корабль с 20 пушками и 140 людьми. Другой фрегат, взятый нами, имел 12 пушек и 80 человек. Альмиранта (на самом деле капитана. — В. Г.), которая была сожжена, имела 40 пушек и 280 человек, из коих спаслись лишь 50…»

Согласно испанским данным, дон Алонсо оставался на юте горящей «Магдалены», бросая в воду доски и обломки рангоута, — так он хотел помочь своим людям, не умеющим плавать. Затем генерал-капитан прыгнул за борт и поплыл к шлюпке, болтавшейся за кормой.

Матео Алонсо де Уидобро, командовавший «Сан-Луисом», сначала хотел оказать помощь флагману, но, увидев столб огня, понял, что «Магдалена» обречена, и повернул в сторону форта. За ним бросились три флибустьерских судна. Когда «Сан-Луис» стал под защитой крепостных орудий, флибустьеры отошли. С началом отлива вице-адмиральский корабль выбросился на мель. Уидобро приказал своим людям забрать с «Сан-Луиса» оружие и провизию и присоединиться к гарнизону форта Ла-Барра, а сам с группой солдат остался на борту, чтобы предать фрегат огню и не позволить корсарам захватить его в качестве приза.

Что касается сержант-майора Диего де Варрио, командовавшего «Соледадом», то его попытка уйти под прикрытие форта не увенчалась успехом. Во время постановки паруса канат застрял в блоке и неуправляемое судно понесло к заболоченному, покрытому манграми берегу острова Сан-Карлос. За ним погнались восемь флибустьерских шлюпов и флотилия каноэ. Испанцы в панике начали прыгать за борт, и не успел Варрио поджечь «Соледад», как судно было взято на абордаж. В последний момент испанский командир все же успел покинуть судно. В форт он прибыл без оружия, мокрый, по уши в болотной тине.

Меньше двух часов потребовалось Моргану, чтобы разгромить армаду де Барловенто. Это казалось невероятным, в это невозможно было поверить! Но факты, как говорится, вещь упрямая. Испанский Мейн и испанские колонии на островах Вест-Индии остались практически беззащитными перед шайками английских и французских корсаров.

«Выполнив, с Божьей помощью, сию службу, — записано в отчете Моргана и его капитанов, — мы вернулись в Маракайбо, чтобы отдохнуть и запастись провиантом, исключая 7 человек, которые погибли при исполнении обязанностей…»

Теперь единственным препятствием, мешавшим флибустьерам выйти в открытое море, оставался форт Ла-Барра. Его гарнизон был усилен двумя сотнями моряков и солдат, спасшихся с потерянных кораблей эскадры, а также семьюдесятью ополченцами, прибывшими из окрестных селений. Кроме того, со дня на день ожидалось прибытие подкреплений из Ла-Гуайры и Каракаса.

Поскольку дон Алонсо, преследуемый корсарами, вынужден был уйти на своей шлюпке далеко к северу, общее командование испанскими силами временно — на три дня — взял на себя комендант Антонио Камарилье.