Генри Сент-Джон, лорд Болингброк – английский мыслитель эпохи Просвещения

Болингброк принял результаты революции 1688–1689 гг. «… банку, и вообще денежным интересам нечего, разумеется, опасаться тори, которые якобы стремятся к полному подрыву их собственности. Многим в нашей собственной партии этим был бы нанесен тяжелый ущерб… Намерения даже тех, кто желает двигаться в этом направлении особенно рьяно, не идут дальше того, чтобы ограничить влияние денежных интересов на законодательство. Даже те, кого мало трогают остальные соображения, глубоко задеты вызывающими неравенство условиями, в которых оказались денежные интересы, с одной стороны, и остальная часть нации, – с другой»[33]. Деятельность Болингброка этого периода заслужила восторженную оценку Свифта в «Дневнике для Стеллы»[34].

Генри Сент-Джон являлся одним из признанных лидеров тори в период войны за Испанское наследство.

В 1712 г. за заслуги перед Англией был удостоен титула виконта Болингброка. Вершиной своей политической карьеры того периода Болингброк считал подготовку и заключение Утрехтского мира, обеспечившего политические и торговые интересы Англии. Болингброк, находившийся в зените славы, надеялся стать главой правительства. Однако королева Анна, дни которой были сочтены, не доверила ему высокий пост в администрации, а после ее смерти Болингброк был уволен и с поста государственного секретаря.

Воцарение на английском престоле Ганноверской династии, благоволящей вигам, оказалось роковым для политической карьеры Болингброка. Предупрежденный о возможности ареста, он бежал из Англии и занял пост государственного секретаря при Сен-Жерменском дворе Якова-Эдуарда, сына Якова II Стюарта, свергнутого в 1688 г. Этот шаг Болингброка, позволивший заклеймить его как государственного преступника, вызвал в последующей историографии дискуссию о том, был ли он убежденным якобистом[35]. Скорый разрыв между претендентом и Болингброком, имевший место после провала очередной попытки вторжения якобитов в Англию (1715 г.), а также анализ его политических принципов, позволяют ответить на этот вопрос отрицательно.

После разрыва с претендентом, Болингброк селится в усадьбе Ласурс близ Орлеана. Его образ жизни кардинально меняется. Он признается, что его не тревожит призрак такого чудовища как Партия, так как газеты и памфлеты изгнаны из этого прелестного уголка. Его ум впервые начинают занимать «абстрактные понятия», а также греческая и римская история, труды Гвиччардини и Макиавелли. Болингброк пишет, что единственное сожаление, которое он испытывает – «так поздно окунулся в этот образ жизни»[36].

Французская интеллектуальная традиция сыграла значительную роль в формировании философских воззрений мыслителя. В этой связи следует особо отметить французский скептицизм, представленный именами М. Монтеня и П. Бейля, и этику Б. Паскаля, влияние которых заметно ощущается в методологии исторической науки Болингброка и его представлениях о человеке и его месте во Вселенной. Его дни проходят в общении с французскими философами Алари, воспитателем Людовика XV и основателем одного из интеллектуальных центров Франции академии Энтресоль, Монтескье, Вольтером и др.[37]