Генри Смарт и секрет золотого кубка

– Констанция! – ревёт д’Артаньян. – Я спасу тебя! – Он яростно наносит удары во все стороны, хуком справа швыряет через стол двух карликов, и те, прокатившись вместе с миской зелёной фасоли по всей столешнице, с громким «бабах» приземляются на пол. Этот грохот вырывает Констанцию из шокового оцепенения. Набрав в лёгкие побольше воздуха, она кричит так громко и пронзительно, что ушам больно. Аййй!

Перестав издавать вой сирены, она тем не менее на удивление энергично вступает в бой: троим из четырёх окруживших её карликов она здорово наподдаёт по голове. Четвёртый на собственном опыте узнаёт, что значит «метание карлика с дальней дистанции», и очухивается в другом конце комнаты. Во даёт! Кто бы подумал, что столь хрупкое создание может отвешивать такие тумаки!

Карлики, очевидно, не подумали. Сейчас большинство из них, собравшись в кучку, похоже, размышляют, как всё же справиться с ситуацией. Судя по всему, на такое отчаянное сопротивление они не рассчитывали, и мы обязательно должны воспользоваться этой минутной растерянностью! И, снова распахнув дверь, я воплю:

– Живо! Уходим отсюда!

Зигфрид, с необычной для него находчивостью подхватив госпожу Урдман, лавирует с ней в толпе карликов. Хильда расчищает себе дорогу, нанося боксёрские удары, а д’Артаньян кидается к дверям, огрев двух особо настойчивых преследователей огромной сковородой. Так сказать, фирменный стейк, поданный лично шеф-поваром.

– За мной! – кричит он, когда все мы уже выскочили на улицу, и мчится что есть духу. Краем глаза я замечаю, что Арамис, Портос и Атос продолжают драться с карликами, обеспечивая нам некоторое преимущество во времени. И слава богу – потому что не могу сказать, что с огромным стейком и, по ощущению, парой килограммов картошки фри в желудке я стал проворнее. К тому же начинает колоть в боку. Другими словами, я далеко не в лучшей форме и рад, когда наш марафон заканчивается. За коваными воротами парка д’Артаньян ненадолго останавливается перевести дух, а затем, подав рукой знак следовать за ним, идёт дальше.

Все молчат. Мы идём по узкой дорожке парка мимо отдельных групп деревьев и клумб, вдалеке виднеется замок. Наконец мы сворачиваем в густую аллею, на другом конце которой находится огромный фонтан в виде храма с четырьмя большими колоннами и несколькими статуями. В чаше фонтана перед ними спокойно мог бы поместиться весь бассейн моей школы. На краю чаши стоят стулья, и мы падаем на них в полном изнеможении.

– Mon dieu, кажется, пронесло! – констатирует д’Артаньян. – А что это вообще было?

– Что за идиотский вопрос! – разъяряется Хильда. – Это были карлики. Самые настоящие гнусные карлики! И они точно знали, что ищут!

Я киваю:

– Да, я тоже так считаю. И они пришли явно не за тем, чтобы заглянуть в меню. Вопрос в одном: что они искали? Хорошо бы найти ответ как можно скорее, не думаю, что мушкетёры смогут долго сдерживать такую орду. Карлики наверняка скоро опять будут наступать нам на пятки.

– Ну, Люксембургский сад я знаю как свои пять пальцев. Здесь нам довольно легко удастся спрятаться, – успокаивает меня д’Артаньян. – Прежде, когда служил мушкетёром, я бывал здесь каждый день, тут много мест, где нас никто не найдёт. Например, за струями фонтана, – он указывает на храм, – есть помещение, о котором никто не знает, и там хватит места для всех нас.

– Всегда об этом мечтала! – язвит Хильда. – Оказаться зажатой на двух квадратных метрах с моим придурковатым племянником и французским пенсионером. Лучше не бывает. И всё-таки очень интересно: что карликам от нас надо? Если я правильно поняла, то карликов в Париже вообще не было и вы всё просто выдумали?

Д’Артаньян пожимает плечами:

– Понятия не имею, что здесь творится. Правда!

– Хм, и кубок мы с собой не забрали, – вслух рассуждаю я. – Ну, то есть если госпожа Урдман ошиблась и он всё-таки из золота нибелунгов. Ведь карликов интересует только золото нибелунгов.

Хильда закатывает глаза:

– Генри, проснись! У кого из нас тут при себе золото? Так, чисто случайно.

Констанция откашливается:

– У меня. У меня при себе золото, мадемуазель.

Глава 22. Из 12 сделай 14!

Констанция достаёт из кармана юбки маленький перевязанный шнурком тряпичный свёрток и молча развязывает его – это футляр для драгоценностей, а в нём четырнадцать золотых, украшенных бриллиантами подвесок!

Хильда с Зигфридом смотрят, ничего не понимая, Д’Артаньян же судорожно ловит ртом воздух, и это не может означать ничего хорошего!

– Бриллиантовые подвески королевы! О нет! – громко восклицает он.

Констанция кивает:

– Да, я как раз собиралась отнести их в ларец для драгоценностей её величества. Я помогала ей переодеваться после бала-маскарада. Ей нездоровилось, и она не стала задерживаться на балу. Я проводила её величество в спальные покои и ушла с украшениями – и тут вдруг у меня потемнело в глазах. И дальше я знаю только, что проснулась в этой странной таверне. Я уже и забыла, что подвески по-прежнему у меня.

Д’Артаньян закрывает руками лицо:

– О боже, что я натворил!

Хильда вздыхает: