Генри VII

Но получилось так, что этот план рухнул, хотя, в теории, 2000 человек в подчинении Энтони Вудвилла, имеющего право перемещать наследного принца по своему разумению, могли мокрого места не оставить от эскорта Глостера, да и от самого Глостера. Ведь похоже на то, что тот совершенно не ожидал никакого подвоха, встречаясь с Энтони и Греем в Нортхемптоне. Для Ричарда Глостера, это была встреча товарищей по оружию, тем более, что с Греем они совсем недавно участвовали в шотландском походе.

Насколько с энтузиазмом выполнял план сестры и её советников Энтони Вудвилл, можно строить различные предположения. Как и о том, какими такими особенностями обладал Ричард Грей, если его влияние на наследного принца считалось неблагоприятным, и вообще его старались держать подальше и от двора, и от Ладлоу, занимая на стороне всевозможными поручениями.

У меня сложилось отчётливое впечатление, что в Энтони был какой-то надлом, который довольно давно гнал его в опасные ситуации, и который только усилился от того, что он оказался запертым с наследником престола в Ладлоу. Достаточно вспомнить, как он бился на развлекательном, в общем-то, турнире с Бургундским Бастардом — насмерть, до самого вмешательства короля, остановившего турнир.

Понимаете, и Энтони Вудвилл, и Ричард Грей были опытными военными. Какова вероятность того, что совершенно внезапное для них присоединение к застолью герцога Бэкингема, не насторожила их до такой степени, что они спокойно надрались до беспамятства, а потом обнаружили себя под арестом?

Допустим, ты, в опасный момент вакуума власти, планируешь привести в засаду человека (тоже опытного военного), и затем ударить с двух сторон, чтобы наверняка его убить. И вдруг, к ночи, в гости к этому человеку вдруг сваливается целый герцог, о котором в придворных кругах не часто слышали, со своим эскортом. Ну ведь трудно допустить, что внезапный гость прибыл просто от скуки, чтобы выпить в компании, не так ли? Очень странный момент.

Впрочем, апатичное поведение графа Риверса в заключении, стихи о желании умереть, его власяница, желание быть похороненным рядом с Ричардом Греем — всё это не менее странно.

В этом, полагаю, была причина неудачи первого плана Мортона — человеческий фактор. Епископ не мог знать, до какой степени подавлен граф Риверс, и не мог предположить, что в игру активно вступит живущий бирюком герцог Бэкингем. Мортон мог быть искусным интриганом и гением, но в большой семье английской аристократии, тесно связанной браками, родством, службой друг другу, он был аутсайдером.

Невольно приходит в голову, что не потому ли он выбрал в качестве своего короля другого аутсайдера — Генри Ричмонда? Человека, волей судьбы оказавшегося в стороне от осознания взаимозависимости на каждом шагу, которые усложняли практическое решение задач большого масштаба.

Вторую попытку Мортон, скорее всего, предпринял, дав отмашку Стиллингтону выдать тайну первого брака Эдварда IV. Я всегда защищала Стиллингтона на основании того, что он лично от подобного разоблачения решительно ничего не выиграл. Что его погнало сделать заявление всего лишь чувство долга. Тем не менее, это чувство долга молчало достаточно долго, всё царствование Эдварда.

Но, возможно, оно и не молчало. Как минимум, ответственный епископ, имеющий доказательства того, что объявленный престолонаследник является незаконнорожденным, должен был поделиться сомнениями и опасениями с коллегами. Не в этом ли причина того, что первую присягу наследнику почти никто из духовных лордов королевства не подписал? Я бы хотела, впрочем, увидеть документ, из которого ясно видно, кто именно ту присягу подписал.

В любом случае, та маленькая деталь, что заявление Стиллингтона было подкреплено свидетельскими показаниями и выводами специалистов, говорит о том, что его сделали не за одну ночь, и даже не за один месяц. Свидетели-то были от Лондона далековато. Их надо было найти, допросить, составить протоколы, отдать протоколы для заключения специалистам, дать этим специалистам время их обсудить. Допустим, через церковные записи, перемещения свидетелей было проследить легче, чем если бы их разыскивали методом тыка. Тем не менее, всё это требовало времени.

Не говорит ли это о том, что к моменту смерти короля Эдварда, у Стиллингтона уже было на руках всё необходимое для заявления?

Расколов королевский совет накануне 13 июня, Мортон, очевидно, подготавливал почву для вторжения Ричмонда. То есть, на тот момент — для прибытия. План, базирующийся на участии английского флота, под командованием Эдварда Вудвилла, потерпел крах в мае, но Франциск Бретонский уже согласился дать англичанам-ланкастерианцам, число которых в Бретани слишком увеличилось для того, чтобы быть для него комфортным, корабли в аренду. Бунт, очевидно, предполагался довольно обширный, базирующийся на использовании самой большой в королевстве личной армии Гастингса.