Генри VII

Говард покинул Лондон 11 августа 1483 года, а 13 августа земли Джона Веллеса были сданы под опеку лорду Скропу. А 20 августа, один из будущих лидеров восстания Бэкингема, Жиль Дюбени, начал процесс перевода двух своих поместий в совместное владение с женой. Чтобы, случись что, избежать полной их конфискации. Этот Дюбени вообще имел похвальную привычку подстилать соломку на случай внезапного падения. Например, отправляясь с королём Эдвардом во французский поход, он создал траст для управления своими землями в Сомерсете и Дорсете. Что самое интересное, предосторожность Дюбени, говорящая о его вовлечённости в заговор, говорит о том, что в заговор была плотно вовлечена леди Маргарет Бьюфорт: Реджинальд Брей, перед отбытием в Бретань, консультировался о чём-то с Дюбени.

Что касается Бэкингема, то я абсолютно уверена в одном: если бы он был, хоть каким-то боком, причастен к Лондонскому заговору или восстанию Веллеса, Говард бы это раскопал. Но нет — 28 августа Бэкингем, «наш дражайший родич», получает патент короля на “oyer et terminer” (заседание и суд жюри присяжных) в Лондоне, Суррее, Сассексе, Кенте, Миддлсексе, Оксфордшире, Беркшире, Эссексе и Хердфоршире.

О том, что случилось между 28 августа и 22 сентября, лично у меня сведений нет. Известно, что 23 августа Бэкингем был в Брекноке. Отправился ли он в указанные графства проводить расследование и суд? Возможно. Потому что именно на эти графства он позже попытался опереться в своём восстании. И до суда, пожалуй, дело не дошло, потому что известие об этом где-нибудь было бы зарегистрировано. Впрочем, может и было, но пока этих сводок не нашли.

Присматривали ли за герцогом в этот момент? Наверняка. И это ничего не говорит о том, подозревали его, или доверяли ему. Просто таким был дух времени. Вполне оправданный, надо сказать, потому что от людей, наделённых большой властью, или имевших большую важность, зависела безопасность королевства. Пэры и послы наперегонки старались прикормить членов королевского окружения, короли имели осведомителей в окружении пэров, и пэры приглядывали друг за другом.

Во всяком случае, как только Лайонелл Вудвилл написал из одной из герцогских резиденций своё письмо аббату Хайда 22 сентября, на его личное имущество и владения был наложен арест. Уже 23 сентября. А племянник Джона Мортона, Роберт, был немедленно снят с поста Хранителя Списков. Что касается герцога Бэкингема, то 24 сентября 1483 года он отправил Генри Ричмонду в Бретань послание. Каюсь, мне казалось, что я где-то видела полный текст, но найти не могу. Вместо этого, привожу содержание. Бэкингем писал Ричмонду, что сначала люди из Кента нападут на Лондон, чтобы заставить короля срочно вернуться в столицу. Затем, одновременно восстанут западные графства, Вилтшир и Беркшир. В это время, Бэкингем со своими войсками перейдёт Северн, и встретится с Ричмондом в Девоне. Затем, соединив силы, они двинутся на Лондон.

Нет никаких намёков, что Бэкингем призывал Ричмонда вернуться королём. Это как бы подразумевают — почему-то. Кто-то говорит, что леди Маргарет обманула глупого племянника, заставив его понять вторжение Ричмонда с наёмниками как помощь его, Бэкингема, делу. Взамен она хотела только возвращения сына на подобающее ему место, в Англию. Кто-то подозревает, что это Бэкингем обманул леди Маргарет, заставив её понять, что поддерживает её планы на коронацию сына, но собираясь просто использовать наёмников Ричмонда в своих интересах.

Одна деталь, касающаяся Бэкингема, заслуживает, тем не менее, того, чтобы о ней помнить. То самое дело с наследством де Бохунов не было проявлением жадности и без того богатого земельного магната. Оно было делом чести и принципа для Бэкингема.

В 1373 году, последний Хэмфри де Бохун умер, оставив своими наследницами двух дочерей, Элеанор и Мэри.

С Мэри всё просто. Она стала женой будущего Генри IV и матерью Генри V, так что её линия закончилась, собственно, со смертью сына Генри VI. Так что её часть наследства де Бохунов попала в руки победителя — Эдварда IV.

Элеанор же вышла за Томаса Вудстокского, младшего сына короля Эдварда III. Их старший сын умер, а второй ребёнок, дочь Анна, ухитрилась побывать замужем за двумя Стаффордами. Сначала — за Томасом, который умер через два года, а затем — за его братом Эдмундом. Впрочем, первый брак был детским, невесте было 7 лет от роду. Так что по-настоящему Анна была замужем только за Эдмундом.

И вот их-то старшим сыном и был 1-й герцог Бэкингем. То есть, старший сын старшей дочери, заметьте.

Как бы там ни было, этот Бэкингем погиб в битве при Нортхемптоне, сражаясь против Йорков, и его наследство и наследник тоже попали в руки Эдварда IV.

По какой-то причине, наследство де Бохунов имело тенденцию портить отношения между людьми. Сначала Элеанор с мужем, имевшие право опеки над малолетней Мэри, пытались воспитать её так, чтобы она ушла в монастырь, и оставила бы все владения Элеанор, но не срослось. Мэри выскочила замуж.

Затем Эдвард IV вцепился в это наследство, и не желал им делиться.